– Не понимаю.

– Ну, чего тут не понять! – захлопала Света глазами. – Я проходила мимо каюты бедной убитой женщины и видела, как там крутился один тип.

– Что за тип?

– Не знаю, как его имя. Но вы его тоже видели. Он такой невысокий и плотненький. И он все время находится при одной тощей старухе в брильянтах!

Борис! А старуха в брильянтах – это, без сомнения, Мадлен. Теперь Мариша слушала Свету с куда большим интересом и вниманием. Если та видела Бориса возле каюты Изольды еще до того, как ту нашли убитой, это могло говорить очень о многом.

– Света, а вы не ошибаетесь? – с волнением переспросила у девушки Мариша. – Это был именно тот человек и та каюта?

– Ну, я же не совсем дура, хотя и блондинка. Может, я и не большого ума, но уж запомнить каюту и человека вполне могу!

– Простите меня, Света. Но вы ведь понимаете, одних ваших показаний мало, чтобы обвинить Бориса в убийстве Изольды.

– Понимаю. Поэтому и не пошла к следователю, а обратилась лично к вам.

Скажите, какая честь! Но все равно Марише уже не сиделось на месте. Проклятая Света снова выживала ее из ресторана. Марише позарез нужно переговорить с Борисом. Что он делал возле каюты Изольды? Хотел поговорить с покойницей? А о чем? И самое главное, чем закончился их разговор?

Бориса в ресторане видно не было, равно как и его Мадлен. Нужно было идти к ним самой. И Мариша пошла. Сказала Смайлу, что идет в туалет, а сама незаметно прошмыгнула к выходу. Но если в первый раз Мариша ушла вся в обидах, то теперь настроение у нее было совершенно другим. Она рвалась в бой.

Оказавшись на палубе, Мариша огляделась по сторонам, быстро сориентировалась и помчалась к каюте Мадлен, в которой также проживал и Борис.

– Тук-тук. К вам можно?

Марише никто не ответил, но она толкнула дверь и оказалась внутри. К ее удивлению, в каюте был Борис. Он сидел на кровати со страдальческим видом и рассматривал тюбики с какими-то гелями и мазями.

– Привет, – произнесла Мариша. – Ты тут один?

– Мадлен в душе, – проворчал Борис. – Прихорашивается перед ужином вот уже третий час. Думаю, что к тому времени, когда она сочтет себя готовой, официанты уже уберут последние тарелки со столов.

Борис выглядел каким-то подавленным, и голос у него звучал не весело.

– Лично я бы предпочел поужинать прямо в каюте, – пробормотал он, зачем-то задирая брючину на правой ноге. – Проклятая сырость! Колено прямо отваливается.

Только теперь Мариша поняла, что несколько тюбиков на кровати – это вовсе не омолаживающий крем или что-то в этом духе. Это были средства против ревматических и радикулитных болей. Но зачем они Борису?

– Когда двигаюсь мало, еще туда-сюда. Но стоит походить, как сегодня, или если идет дождь, то вообще труба!

– У тебя болят ноги? Раньше ты никогда на суставы не жаловался, – невольно вырвалось у Мариши.

Борис кинул на нее тоскливый взгляд и вздохнул:

– Так то было раньше. Раньше и ты, помнится, выглядела куда моложе и свежей.

Это был ответный удар, но Мариша не приняла его. Ей было плевать на все, что говорит Борис. Она и раньше не очень-то доверяла его словам, а теперь и подавно. Она отлично знает, что выглядит на пятерку с плюсом. И самое важное сейчас – это колено Бориса. Интересно, парень из-за него хромает? Или, возможно, хотя бы чуть-чуть прихрамывает?

– А когда у тебя больше болит, днем или ближе к ночи?

– Днем еще ничего, – охотно откликнулся Борис. – А вот вечером просто спасу нет! Пока не приму лекарство или не намажусь гелем, волком готов выть!

– И прихрамываешь?

– Раньше нет, но в последнее время стал замечать, что хромаю. Что будет дальше, просто не знаю.

Борис начал сосредоточенно наносить себе на ногу гели из разных тюбиков. Причем одного он мазал больше, другого меньше. А затем, добившись нужной консистенции, начал энергичными массирующими движениями втирать смесь в кожу ноги.

Мариша наблюдала за ним, не в силах отвести глаз. Ей не верилось, что все будет так просто. Она пришла, увидела охромевшего Бориса и нашла убийцу!

– А ты зачем пришла? – наконец спросил у нее Борис. – Или тебе нужна Мадлен?

– Нет, нет, я хотела спросить у тебя одну вещь… Скажи, ты любишь ее?

– Кого?

– Мадлен! Ты ее любишь?

Борис замешкался с ответом. Явно хотел соврать, но не знал, как сделать это получше.

– Если бы я стал уверять, что сгораю от страсти, ты бы мне поверила?

– Нет… наверное.

– Ну, тогда я скажу тебе правду. Я очень хорошо отношусь к Мадлен. Я восхищаюсь ее умением делать деньги буквально из ничего. И для своих лет она вполне резвая старушка. И в постели большая затейница. Но…

– Но все-таки имеется какое-то «но»?

– А как же без него.

– Ваше «но» заключается в разнице в возрасте?

– Нет, возраст – это как раз дело десятое. При потушенном свете Мадлен больше двадцати и не дашь. «Но» заключается в том, что Мадлен жуткая собственница. Она хочет, чтобы я постоянно находился рядом с ней. А это меня, как бы это выразиться, напрягает.