Однако контратаки в Южном секторе не ослабевали, румыны постепенно продвигались вперед, находясь уже в 3 км от Дальника, и крейсер переключили на поддержку Южного сектора. Противник в это время находился в непосредственной близости от медленно отходивших подразделений, и 100-килограммовые снаряды крейсера были опасны для своих войск не меньше чем для чужих, поэтому крейсер, огонь которого для избежания потерь корректировал лично начальник штаба 42-го артдивизиона Приморской армии Терехов, выпустил всего несколько десятков снарядов. Поэтому основную поддержку войскам сектора осуществлял 42-й отдельный артдивизион Одесской военно-морской базы. Его огонь оказался настолько эффективным, что вечером командовавший сектором генерал-майор Петров попросил командира дивизиона майора Денненбурга передать командирам батарей Гущину и Коровкину благодарность за поддержку.

Вечером Шишенин доложил по телеграфу Софронову, что «части сектора отразили атаки и уничтожили до двух ПП, успеха же в продвижении не имели». На что Софронов дал указание «продолжать выполнение задачи — громить противника в этом треугольнике» [264] .

Командование Южного сектора подобного оптимизма, конечно, не питало. Продвижение противника удалось остановить, но все понимали, что установившееся в конце дня в Южном секторе затишье является затишьем перед бурей.

Противник убедился в полной небоеспособности частей Южного сектора и был в этом уверен до такой степени, что, отразив их слабый натиск, немедленно попытался перейти в контрнаступление и развить достигнутый успех. Спонтанные контратаки с трудом, но удалось отразить. Однако парировать серьезный контрудар, если противник решил бы нанести его после быстрой перегруппировки, было уже нечем.

Установив, что части Южного сектора практически утратили боеспособность после 10-дневных наступательных боев, румынское командование решило как можно быстрее воспользоваться сложившейся ситуацией и не дать советским войскам времени на пополнение частей.

Утром 12 сентября противник после сильного артиллерийско-минометного обстрела в 4.30 батальонами первого эшелона 23-го, 33-го и 50-го пехотных полков перешел в наступление по всей полосе обороны Чапаевской дивизии [265] .

Еще до рассвета двум румынским батальонам удалось оттеснить 15-й кавполк к высоте 61,8.

Но с наступлением дня полк при поддержке 65-го пульбата смог более успешно отбиваться от противника. Все последующие атаки были отражены, а к концу дня полк даже сумел восстановить прежнее положение.

287-й полк, так и не успевший полностью восстановиться после потерь, понесенных в августовских боях, с трудом сдерживал натиск противника, и его правый фланг стал пятиться назад уже в первые часы боя [266] .

К 8 часам правофланговый батальон полка отошел на 1 км в восточном направлении. Когда отступавшие подразделения полка отошли настолько, что противник приблизился к наблюдательному пункту 8-й батареи 99-го гаубичного артдивизиона, ее командир, старший лейтенант Плевако, приказал выкатить гаубицы на прямую наводку и открыть беглый огонь по приближавшейся румынской пехоте. Огнем батареи удалось прижать противника к земле, а после того как Плевако поддержала и соседняя 6-я батарея этого дивизиона, противник начал откатываться назад, выходя из-под огня.

На поддержку полка был переключен огонь обоих находившихся в секторе бронепоездов, часть береговых батарей и 265-й корпусной артиллерийский полк майора Богданова, из Крыма была срочно вызвана бомбардировочная авиация. Крейсер «Красный Кавказ», как и вчера, вел огонь по противнику в районе Ленинталя, в ответ румыны опять попробовали атаковать его с воздуха. Крейсер вынужден был вести обстрел на активном маневрировании, и точность его огня резко снизилась. Воздушное прикрытие корабля с трудом справлялось с налетами бомбардировщиков, заходивших на цель с разных сторон, и к концу дня с разрешения командующего флотом крейсер ушел из Одессы. 1-й батальон 31-го СП также отошел на 1 км.

20-й КП тоже частично не удержал занимаемых позиций и отошел левым флангом в южном направлении — за дорогу на Дальник, где и закрепился на высоте 54,6, ведя упорный бой с пытающимся ворваться на высоту противником.

Тяжелое положение сложилось и на участке 287-го СП, который был ослаблен в предыдущих боях и сдерживал противника из последних сил. В распоряжении Петрова в этот момент находился лишь разведбат 25-й СД — других резервов в Южном секторе уже не было. Начальник сектора попал в сложное положение — и 287-й СП, и 20-й КП находились на грани потери боеспособности. На чашу весов нужно было срочно бросать свежие силы, а их не было.

Введя в образовавшийся прорыв батальоны второго эшелона, румынские полки, непрерывно атакуя, пытались развить успех в направлении Дальника и Болгарских хуторов [267] .

В сложившейся обстановке Петров, тщательно взвесив все за и против, решился на крайне рискованный шаг — нанести удар «растопыренными пальцами». Начальник сектора принял решение о разделении 80-го отдельного разведывательного батальона и ударе его подразделениями по частям.

Бронерота батальона была «выброшена для усиления» 15-го КП, где, используя удобный рельеф местности, поддерживала эскадроны полка огнем, не неся больших потерь от противотанковых средств румын [268] .