Прошло еще немного времени, и Слава не уступал таким опытным ребятам, как Саша и Гена. Но однажды он исчез. И целых две недели не приходил на дежурство. Тогда Шикерин навестил его в общежитии. Слава болел.

— Ты почему через своих ребят не предупредил, — выговаривал ему Шикерин. — Разве мы тебе не друзья?

— Не хотелось беспокоить.

Уходил Шикерин недовольный самим собой. Непростительно, что не поинтересовался, как живет Вячеслав Юрин. Ведь стипендии парню не хватает. Повезло, что студенты пришли, а то так бы и не узнал об этом.

Когда Слава выздоровел, Шикерин предложил ему выучиться на шофера:

— Водить машину ты уже умеешь, постажируешься месяц-другой и сдавай на права.

— Я сам хотел сказать вам об этом, да неудобно как-то, — обрадовался Слава. — Подумают, что еще из-за прав стал общественником.

— Не говори глупостей. С понедельника будешь ходить на курсы, я уже договорился.

А после окончания курсов Шикерин устроил Славу шофером в одну из столовых района. Вот и ездит Слава на красном «москвиче».

...Шикерин похлопал по плечу Славу.

— Где же тебя носило эти дни?

— С мотором возился. А потом экзамены сдавал. Иван Александрович, ну а как с тем, что штрафы берет?

— Постой, Слава.

Мимо прошла машина, доверху нагруженная шифером. Высунувшись из кабины чуть не до пояса, шофер заискивающе выкрикнул:

— Ивану Александровичу мое почтение!

Шикерин холодно кивнул головой и сказал Славе:

— Лиса еще не раз вернется к курятнику. По-моему, сейчас проехал хищник куда крупнее, чем твой мотоциклист. Пристройся к нему в хвост. А я дождусь Александра и Геннадия и нагоню тебя.

Что-то подсказывало Шикерину: хапуга этот льстивый шофер. Но нет доказательств. Одной интуиции мало. Проверял его трижды — и все было в порядке: и машина, и документы. Если бы не одна деталь — руки.

Руки у задержанного шофера дрожали и сейчас. Наметанный глаз Шикерина видит подделку. Наряды фальшивые. А что скажет сам шофер? Может, действительно кое-где цифры подтерлись. Ведь наряды выписаны, если им верить, пять месяцев назад.

— Что ж так долго не возили шифер, Сидор Афанасьевич? Вон сколько времени прошло.

— Некому было, Иван Александрович. Закурите?

— Не мешает.

Поднося спичку, прошептал:

— Александрович, у меня к вам дело. Отпустите своих... Надо поговорить.

Не успел Шикерин ответить, как у машины затормозил мотоциклист.

— Он! — подскочил к Шикерину Слава.

А тот по-деловому обошел машину, подошел к водителю, не обращая даже внимания на одетого в штатский костюм Шикерина и в упор спросил:

— Значит, нарушаем правила, платите штраф.

Шофер недвусмысленно посмотрел на Шикерина, полез в карман.

— Вы кто такой? — спросил мотоциклиста Шикерин.

— А вы кто такой?

Шикерин достал удостоверение.

Незнакомец вмиг вскочил на мотоцикл и дал газу.

— Думаю, ребята, вы его не упустите, — Шикерин обратился к Саше и Геннадию. — А с вами, гражданин Ситников, придется завернуть в ОБХСС. Поехали, Слава.

Шофер решился на последнюю попытку:

— Иван Александрович, назовите сумму...

— Что-что, может повторите? — Шикерин произнес это так громко, что шофер весь съежился.

Обычные канцелярские папки, заполненные справками, запросами, объяснениями. В каждой папке чья-то нелегкая судьба, в каждой папке утерянное и вновь обретенное счастье. Счастье встречи с близким человеком.

Парень был явно смущен абсолютно личным характером своей просьбы. Он просил найти отца. И, путанно излагая суть дела, все время ждал, что вот-вот строгая на вид и крайне занятая женщина оборвет его фразой, которая на-всегда положит конец надеждам: «Прошло, уважаемый товарищ, столько лет. Данных у вас почти никаких... Так что сами понимаете...»

Парень так и не услышал этой фразы. И, покинув кабинет, может быть, впервые в жизни поверил, что отца найдут, найдут во что бы то ни стало.

Так началось знакомство солдата Бориса Стрелкова с паспортисткой Центрального райотдела милиции Людмилой Алексеевной Каревой. Это знакомство продолжается и до сих пор. Хотя просто ли знакомство? Разве просто знакомым пишут письма о всех подробностях жизни? Разве у просто знакомых спрашивают совета по личным вопросам?

На первый взгляд, работа у Людмилы Алексеевны самая что ни на есть канцелярская.