Бабка на самом деле страшное создание. Она высокая, выше меня, а во мне сто восемьдесят два сантиметра, хотя, конечно, это далеко не показатель. Но выше ее здесь был только Крюк, и приближался Казак, который вымахал в двухметровую каланчу. И это при том, что Матрену давно и навсегда согнуло в дугу, нарастив прямо над лопатками чудовищный шевелящийся горб. Меня иногда посещала мысль, что сама Бабка есть не что иное, как аппарат для передвижения и речи. А все, чем она занимается, — проделки умного паразита, живущего в этом мускулистом коконе.

Вытянутое лошадиное лицо с длиннющим горбатым носом, украшенное большими бородавками. Слюнявые выпяченные губы, маленькие глаза с четким оттенком сумасшествия и торчащие во все стороны жесткие седые патлы. Корявые руки с мощными ладонями, толстой и морщинистой кожей, висящие до колен, выпирающих шишками из-под длинного платья непонятного цвета. Кривые сильные ноги с несоразмерно огромными плоскими ступнями, так как обувью она не пользовалась. Длинные коричневые ногти, напоминающие лошадиные копыта. Отвратная она, прямо скажу.

Но на все это можно было не обращать никакого внимания, потому что делец она была прирожденный, со стальной хваткой и твердым выполнением обязательств, взятых на себя… до недавней поры. Теперь же мне было абсолютно все равно, что с ней случится после того, как мы найдем то, что нам необходимо. Вот прямо не знаю почему, но как мне кажется — сразу Крюк пустит ее в расход. И хорошо, если это будет выстрел, а не что-то другое. Ненависть, так ярко видимая в его глазах, заставляла Матрену сотрясаться от страха крупной дрожью… да уж, то еще зрелище, б-р-р-р.

Наконец замок щелкнул, и дверь откатилась в сторону, а вместе с ней и сам Сдобный, еле успевший уйти из-под взмаха длинной коричневой живой косы, ощетинившейся острыми шипами. Владелец этого странного приспособления скакнул из двери, стараясь все-таки достать его, но не вышло. Крюк оказался быстрее, всадив в него несколько зарядов картечи из где-то подобранного автоматического «Вепря». «Богомола» откинуло назад, сминая пополам, во все стороны брызнули его внутренности.

— Ах ты зараза… — ласково пропел Барин, уже держащий под прицелом открывшийся перед нами проем. — А я-то думал, и где эти шустрики?

Бабка злобно оскалилась, показав покрытые блестящей слюной редкие острые клыки, загибающиеся внутрь, и длинный, желтоватый язык:

— А не надо думать, что вы одни такие умные, и…

Договорить она не успела. Терпению Крюка, видно, пришел самый конечный конец, и он поступил так, как давно мечтал. Шагнул вперед, нависнув над ней всей своей громадой, и сжал ее жилистую вытянутую шею правой клешней. Матрена захрипела, вцепившись в широченное запястье одной рукой, а второй пытаясь ударить его по лицу длинными острыми ногтями. Ничего у нее не выходило, Крюку наплевать было на все эти попытки. Бабка издала странный звук, наливаясь густой багровой краской, замолотила руками перед собой, закатив глаза.

Мышцы на руке голема вздулись, четко прорисовавшись под открытой до самого плеча кожей толстенными канатами. Немаленькую и тяжелую бабку подняли над полом. Она мелко засучила ногами, издав звуки, напоминавшие шипение стравливаемого пара. А потом, резанув по ушам, раздался глухой треск, когда пальцы Крюка сжались сильнее, ломая и перетирая друг о друга позвонки. Длинное вытянутое тело дернулось в последний раз и повисло несуразным, одетым в грязную тряпку чучелом.

Голем поднес ее к себе, вглядываясь в лицо с вывалившимся языком и вылезшими из орбит глазами, уже ничего не видящими. Дернул щекой, засопел и побагровел. Потом отшвырнул ее в сторону, резко выдохнув, и со всего размаха засадил кулачищем в стену, выломав большой кусок из слепленных раствором кирпичей и подняв в воздух тучу пыли.

— Да-а-а… — протянул Сдобный, как и все мы наблюдавший за этой драмой. — Месть, оно понятно, конечно. Ну, а если мы не найдем контейнер, а? Что делать-то тогда?..

— Трусы снимем и побежим, — буркнул голем. — Здесь он, никуда не делся. Кому, на хрен, понадобится абсолютно непонятная и ненужная хрень, как ты думаешь? То-то же, что никому.

— Хорошо, если так. — Сдобный поднял автомат и повернулся к двери. — А у нас там, как я понимаю, спрятался дружок того поганца?

— Да. — Крюк достал магазин из дробовика, проверил на наличие патронов, зарядил из подсумка, который оказался в необъятном кармане на боку, и вставил обратно. — Аккуратнее, парни, это очень быстрый подонок. Располосовал бы тебя, Сдобный, если бы не я, а ты и бдительность потерял. Идите, я здесь покараулю.

Сдобный кивнул и направился к двери. Вошел и тут же, отскочив вбок, взял под контроль правую сторону. Ну а мне, ясен перец, пришлось идти следом. Чем это я хуже, тоже весь из себя крутой боевой пес…

Склад у Матрены оказался большим, и там, в отличие от всего остального дома, было чисто. Прям стерильная белизна, блеск никелированной стали медицинских стеллажей, не пойми как здесь оказавшихся, и сверкающая плитка на полу. Ну, Бабка, удивила напоследок. А добра-то, добра нахапала, жадина дохлая!!!