– Каким образом?
– подался вперед нерегиль, но его уже, конечно, никто не слушал.

В маджлисе поднялся крик, военачальники сыпали проклятиями. Сиях аль-Усвари поднял руки в широком жесте молитвы - услышь меня, о Всевышний, и покарай предателей!

Аль-Мамун в ярости обернулся к вазиру барида:

– Почему я узнаю об этом не от тебя и не загодя, о ибн Сакиб?

Абу-аль-Хайр побледнел до бледно-серого цвета:

– Казни меня, о мой халиф. Казни за нерадивость...

Он говорил с такой скорбью и так тихо, что аль-Мамун не расслышал бы, сиди начальник стражи чуть дальше, чем в одном шаге от него.

– Тихо!
– звенящий яростью голос нерегиля перекрыл общие вопли.

Тарик вскочил, и все замолкли - потому что все смотрели, как его ладонь легла на рукоять меча.

– Как они ушли в аль-Ахсу, о Тахир?
– нерегиль целился в парса носом, как клювом.

– Через тайные тропы карматов в Руб-эль-Хали, - прищурившись, ответил парс.
– А проводниками у них шли всадники племен бану руала. Числом не менее восьми тысяч.

– У карматов нет никаких тайных троп в Руб-эль-Хали, - костяшки пальцев нерегиля побелели, до того сильно он стиснул навершие рукояти.
– Скольких невольников они с собой вели? Где они их взяли?

– Об этом мне ничего неизвестно, - опуская глаза, проговорил Тахир.

– Мне известно, - подал голос Абу-аль-Хайджа.
– Руала напали на мутайр и перерезали всех, до кого смогли дотянуться. А несколько сотен человек угнали в плен. Но Красные и войско руала действительно ушли в пустыню.

Помявшись - любопытство шейха таглиб боролось со смертельной обидой на нерегиля - Абу-аль-Хайджа все же спросил:

– Они действительно пойдут через... Вабар?

– Нет никакого Вабара, - бесцветным голом ответил Тарик и медленно сел.
– Есть мертвый город, который является в песках умирающим от жажды. Лаонцы рассказывают о нем легенды. Говорят, что город сгорел во время войны Детей Тумана и богов с запада. Теперь там живет... нечто.

– Это нечто дружит с карматами, как я погляжу, - мрачно заметил аль-Мамун.

– С карматами дружит столько видов нечто, что ты удивишься, Абдаллах, - тихо отозвался нерегиль и запустил пальцы в волосы, хмурясь и кусая губу.

– Как ты узнал о произошедшем, о Тахир?
– строго спросил аль-Мамун.

– Среди Красных служил один мой родственник. Он не присоединился к карматам и тайно покинул лагерь, чтобы сообщить о столь беспримерном предательстве.

– Так почему же...?
– крутанувшись на подушке, Абдаллах пригвоздил взглядом начальника тайной стражи.

– Твой слуга не виноват, клянусь именем "Справедливый", - вдруг сказал Тахир.
– Договорившись с аль-Хамра, карматы вошли в Сану и перебили всех служителей барида. Вместе с семьями. Почтовых голубей они сожгли вместе с домами погубленных.

– Не позабудь про храбрость воинов пустыни, о сын Хусайна, - строго напомнил Абу-аль-Хайджа.

– Да буду я проклят перед Всевышним, если забуду, - веско отозвался парс.
– О мой халиф! Если бы не помощь бедуинов из племени мутайр, спасшихся от резни, не добрался бы мой племянник до Басры!

– Вот видишь, Тарик, - мрачно смерил взглядом нерегиля аль-Мамун.
– А ты говоришь - бедуины ни на что не годятся. Смотри, твоя гордыня едва не завела нас в страшную ловушку...

И тут Тахир громко и отчетливо произнес:

– Горе нам, что у нас такой предводитель.

В голосе парса прозвучало столько ненависти, что все вздрогнули. Нерегиль медленно поднял широко раскрытые глаза.

– Горе нам!
– громко повторил Тахир.
– Красные отказались сражаться под знаменем того, кто истребил Самлаган и Нису!

Словно отзываясь на клокочущую ярость парса, за воротами заорали с новой силой.

Тарик положил ладонь на рукоять меча.

– С-сидеть, - прошипел аль-Мамун.

– И что же ты сделаешь, о сумеречник?
– усмехнулся Тахир, подаваясь вперед.
– Отрубишь мне голову? А им, - он показал в плещущийся огонь факелов, - тоже отрубишь?

– Если ты хотел сказать что-то важное - говори, о сын аль-Хусайна, - строго оборвал его аль-Мамун.

– Горе тебе, о халиф, что у тебя такой военачальник, - разворачиваясь к Абдаллаху, твердо сказал парс.
– Он мнит себя непобедимым и совершает оплошность за оплошностью. Его ненавидят его же воины. Его преследует злая удача.