Я сидел по горло в воде-напротив девушек. Нелл отвернулась от меня спиной и спрятала лицо. Я видел только ее гибкую нежную спину в каплях воды и пряди мокрых волос. Сью прижимала ее к груди что-то шептало на ухо. . .

– Милорд уже уходит?-томно спросила Сью. Но прозвучало это как приказ.

Я выбрался из чана, подобрал одежду, подхватил недопитую бутылку вина и вышел вон. За мной оставались мокрые лужицы следов.

Я поднялся в библиотеку попутно размышляя о том почему в присутствии сестры я становлюсь тряпкой, а она крутит мной и другими людьми как ей угодно. Нет я не был зол, я был печален и огорчен. Страсть, вожделение схлынули. Я жаждал сестру, а получил другую. Я впервые познал женщину. . И что теперь с этим делать? У горцев строгие порядки и девушка лишившаяся девственности до брака подвергалась всеобщему осуждению. Мы идем на войну-там все может произойти. . . Переживу ли я этот год, увижу ли первый снег в долине и что будет с сестрой, с Нелл?Проживем этот день, а что будет завтра-увидим!

Приведя мысли и одежду в порядок я опять спустился во двор.

Шварц встретил меня у самой двери.

– Милорд к перевалу я направил разведчиков. Они пришлют голубя если заметят врага.

– Отлично, только боюсь что сегодня нам горцев не сдвинуть с места. . .

– Они ущут миледи-хотят услышать ее песню. . .

– Она там в подвале донжона-но лучше пошли кого то из девушек. . .

Я вернулся к столу. Половина старейшин кланов уже дремали , положив отяжелевшие головы на руки и на стол. Остальные пытались плясать в кругу своих соплеменников .

Я сел во главе стола, на свое кресло. Похоже меня никто не замечал. Горцы как дети веселились во дворе. Вместо траура гульба. . . Но может отец все же жив? Я не мог сказать горцам о том что он умер. . . я сам в это до конца не поверил. . .

Мое появление осталось незамеченным, но приход сестры вызвал приветственные крики и возгласы.

В руках сестры была ее любимая маленькая арфа.

Через несколько мгновений Сью уже стояла на неоткрытой еще бочке, возвышаясь над всеми. Она по прежнему была в моем охотничьем костюме, только теперь ее голову украшал горских берет кокетливо сдвинутый на ухо.

Она ударила по струнам и к ней подключились флейта и бубен. Звонкий голос Сью заполнил двор и горцы замолкли , ловя каждое слово:

Печальная на похоронах , эта песня вдруг превратилась в плясовую. Бубен задавал ритм.

Сестра пела , а горцы пустились в пляс. О великий Эрхард, отец драконов! Она и из них будет вить веревки. . .

Наша маленькая армия только подошла к ущелью ведущему к перевалу, когда нам прислали весточку.

Сизый голубь покружился над нашими головами и сложив крылья приземлился на руку Шварца. Я направил своего мерина к горцу.

– Солдаты уже на перевале!-прочитав записку , сказал Шварц.

– Сколько их?

– Пятьсот панцирной конницы и около двух тысяч пехоты.

Если бы мы вышли вчера, то на перевал бы успели первыми. . . Вчерашняя гульба могла нам дорого стоить.

– Остановите людей!-скомандовал я.

Горцы шедшие пешими немедленно расползлись по обочине дороги, полезли в мешки за снедью, те что трусил на пони, слезали желая размять ноги.

Из хвоста колонны, пришпоривая коняжку подскакала Сью. Она весь день ехала в хвосте, собрав вокруг себя десятка два горских девушек и не меньшее число молодых парней. Смех и песни доносившиеся оттуда вызывали зависть остального отряда. Какой к черту отряд- беспорядочная толпа людей!

Я был зол-эта тысяча горцев были как стадо овец без пастуха. . . Я их не вел, они просто шли со мной на войну как на прогулку.

До перевала было еще часа три пешего хода. Пятьсот панцирных кавалеристов на рослых конях и с копьями наизготовку хлынут вниз по склону и затопчут моих горцев как траву!А пехота дорежет остальных. . .

– Мы опоздали?-Сью уже была рядом.

– Да, они уже заняли перевал. . .
– Со вчерашнего дня мы первый раз обменялись словами.

– Идти вперед теперь глупо!

– Еще глупее отступать! Тогда они войдут в долину -до самого замка открытый путь!

– Твое предложение?

Я оглядел крутые склоны вдоль дороги поросшие длинными соснами. Как они здесь растут вцепляясь в скалы своими кручеными корнями?

– У горцев топоры всегда с собой. . . произнесла Сью словно себе под нос и искоса взглянула на меня.

Мое копившееся весь день на нее раздражение исчезло словно смытое волной. Я любил и хотел ее с новой силой. Наши взгляды скрестились. В ее золотистых глазах светились любовь и тревога.