Фирсов Алексей Сергеевич
Шрифт:
Пальцы лейтенанта зашевелились будто в поисках мелка.
– Подумайте в пути, а в Гартунге мы найдем самый большой стол и самые толстые мелки и повторим все заново. . .
Юноша ожил, теперь его голова была занята и причем основательно. . . До Гартунга вряд ли он вспомнит даже о возможности побега. . . .
На этот раз мои люди вели в поводу еще около пятидесяти коней с вьюками , там запасы еды, вина, подков, арбалетных болтов, а также защитое в овечьи шкуры золото и серебро нашего приятеля каноника Петра.
Мы конечно же передвигались быстрее торговых повозок и к концу второго дня я увидел стены Гартунга, а за ним волнующееся осеннее море. Накатанная дорога здесь проходила через неглубокое ущелье, а потом открывался выход на треугольную долину до самого города. Далее до городских стен тянулась мощеная дорога, по обочине торчали шесты.
Каменные сумрачные стены Гартунга приближались и я наконец разглядел стяг с золотым драконом на башне ворот.
Пришпорив коня я скакал вперед, все отстали. . . Сердце вырывалось из груди. . . Я добрался до своей цели. . .
На краю рва конь встал. Мост поднят.
– Эгей!Открывайте ворота лентяи!
Появились над зубцами головы в клетчатых беретах.
– Да это же голос лорда Грегори!Милорд , это вы?!
– Или я или мой призрак-открывайте и проверьте!-я захохотал.
Мост со скрежетом опустился к ногам моего коня, распахнулись ворота. Горцы выходили мне навстречу, с алебардами и арбалетами наготове. Я снял с головы шлем.
– Теперь узнаете?-Приветственные крики раздались в ответ.
Сзади приближался топот копыт. Отряд меня нагнал.
– Где миледи? Сэмми отдай парню своего коня-он меня проводит к сестре!
В сопровождении горца я скакал по узким улочкам и в этот момент я любил этот сумрачный город и эти узкие улочки и даже чавкающую под копытами грязь. . .
Мы доехали до центра городка, на по мощеную площадь.
Здесь наших горцев было много, но никто даже не оглянулся на нас, они столпились у двухэтажного дома судя по вывеске гостиницы. Они слушали.
Я спешился и раздвигая горцев устремился вперед. Сью пела, этот голос казался мне слаще меда, он трогал за тайные струны души. . . С трудом я вошел в дверь-горцы узнали меня но всего лишь молча пропустили вперед, для них главным был голос Сью, ее песня:
И не сомкнуть кольцо седых холмов И узок путь по лезвию дождя И не ищи, ты не найдешь следов, Что воин вереска оставил, уходя!Она сидела на стуле и пела словно для себя, трогая струны любимой маленькой арфы, но ее слушали замерев две сотни мужчин. Печальная дудочка сопровождала песню. Я не видел дудочника, да и что мне до него-я видел Сью. Она похудела и осунулась. Но золотые волосы горели огнем при свете ламп . В кожаном камзоле , в зеленой шерстяной юбке, из под которой видны носки кавалерийских сапог. Я пожирал ее глазами, а печальная песня закипала слезами в глазах.
Словно раненый зверь, Я бесшумно пойду по струне Я не стою, поверь, Чтоб ты слезы лила обо мне. . .Милая Сью. . . я смотрел и не мог наглядеться, она рядом, совсем рядом. . . Я видел движение ее губ, движение груди при вдохе. . . Я безмерно счастлив, но почему так печальна песня?
Но не сомкнуть кольцо седых холмов И узок путь по лезвию дождя И не ищи, ты не найдешь следов, Что воин вереска оставил, уходя И не ищи в морозной мгле следов, Что воин вереска оставил, уходя. . .Она замолкла. Тишина, вздох сотни человек и крики восторга обрушились со всех сторон. Улыбаясь Сью подняла глаза и увидела меня.
Я сделал шаг, она бросилась навстречу и мы обнялись под крики горцев.
Она покрывала быстрыми поцелуями мое лицо, а я лишь молча улыбался , обняв ее за похудевшую тоненькую талию, из моего горла не мог подняться ни один звук. . .
Разрумянившаяся Сью подлила вина в мой бокал. Но ни еда ни питье не лезли в глотку. . . Я смотрел на ее лицо, тонул в ее янтарных глазах.
– Твоя бородка тебя сделала старше. .
– она провела рукой по моей заросшей щеке, я поймал ее руку и поцеловал ладонь, потом каждый пальчик отдельно. Она хихикнула
– Щекотно!
– Это не бородка -просто щетина за три недели пути к тебе выросла-я не догадался прихватить из Корнхолла брадобрея!
Сью занимала большую комнату на втором этаже гостиницы. Внизу в большой зале гремели голоса и смех. Гвен Макнилл выставил выпивку для всех горцев. . .
– Как ты прожила этот месяц среди толпы мужчин?