Для танцев стали убирать ковер. Кто-то сказал: «Ой, не поднимайте пыль». А. Ремизов поднял палец и сказал: «Потише о пыли, Федор кузьмич обижается». В это время был напечатан рассказ сологуба «Пыль». Когда танцы и угощение кончились, мы завезли Веру домой и поехали к себе. Как память в моем альбоме осталось стихотворение В.И. «Хронологическая помета» [71] .

Мы поехали домой и договорились, что Вера и лидия едут к нам [72] . Они провели у нас около двух недель. Дома играли в столовый крокет, а днем катались на лыжах и просто с гор, а потом придумали: прикрепляли вожжами лыжи к седлу лошади, на седло садилась Лидия, а Вера на лыжи и катила за лошадью. Это очень занимало окрестных крестьян. Раз они так доехали до соседей, верст 6. Ну, а назад я за ними приехала в санях. 21 января девочки уехали. Было очень холодно, и мы их отправили на станцию в возке (карета на полозьях). Отсюда явились стихи мужа в похвалу возка [73] , и открытка и стихи Веры и Лидии в его порицание [74] .

В 1912 г. умерла моя свекровь, мать Валериана. 1 июня 1910 г. умер его отец, а 4 июня 1912 г. мать. Собрались все 4 брата и решили произвести полюбовный раздел. Дома по плану разделили землю по указанию старика управляющего и друга всех братьев, и еще соседа. Когда все это вчерне оформили, все поехали в уездный город Тим к нотариусу и у него тянули жребий, какой кому участок достанется. Усадьба с домом досталась мужу. Это и соответствовало курской традиции: дом родителей остается младшему. Всегда братья гостили у нас как желанные гости.

12-й год прошел незаметно. Мы перебирались на житье во Кшень, но и Петропавловку еще не покидали. Было решено провести дома Рождество, а потом ехать с детьми и няней в Италию. Сперва мы заехали в Киев, где жила двоюродная сестра мужа, мой большой друг. Мы хотели показать Диму врачу, т.к. у него бывали иногда сильные головные боли. Врач очень одобрил перемену климата и зиму в тепле. И мы поехали сначала в Вену, где пробыли два дня, показали детям музей, где были огромные кристаллы аметиста и горного хрусталя и изделия из них. Сами посмотрели картинную галерею и усыпальницу императоров. Затем выехали в Венецию. Дети все ждали теплого края, а в Тироле в это время выпал снег и все ели и сосны по пути были им покрыты.

Поздно вечером, уже затемно, мы вышли на венецианском вокзале и были поражены теплым воздухом, лунной ночью и гондолами. В одну из них мы погрузились и поехали в пансион, который нам рекомендовали попутчики в поезде. Мы получили две комнаты – одну для нас с мужем, другую для няни с детьми, нам подали чай с медом и булочки с маслом, и мы тотчас уложили детей, в это время на площади раздался звон часов – полночь. Это пришел 13-й год. Легли спать и мы. На другой день нам предстояло осматривать Венецию.

Мы с мужем пошли осматривать дворец дожей, а няня с детьми гуляли на площади. В 12 часов раздался обычный пушечный выстрел и за ним – отчаянный рев Павлика, он испугался выстрела. Мы, конечно, бросили дворец дожей и сбежали вниз к детям. На площади у собора мы снялись с голубями. Они там совсем ручные, и дети были очень довольны.

На следующий день двинулись дальше, во Флоренцию, где сперва сняли комнату в пансионе Pendini, где сразу за столом встретили москвича Сюннерберга [75] , племянника Гортензии Сюннерберг [76] , которая училась в Екатерининском институте одновременно с моей матерью, а потом была довольно известной певицей. Тут я лишний раз поняла, как мир тесен.

Все-таки в этом пансионе мы пробыли недолго и перешли в другой пансион, сестер Кастри, при котором был садик и было более комфортабельно и ближе от старого моста и сада Боболи [77] , куда мы ходили с детьми. Мы туда переехали в первых числах января, а 6-го поехали в русскую церковь [78] , где встретили мою тетку Варю, которую хотели искать. Потом мы часто с ней виделись. Раза два она с мужем и сынишкой 1 1/2 лет была у нас, а мы часто ездили к ней, т.к. она жила в Торре Галло (башня петуха) [79] , даче (вилле) друзей ее мужа, маркизов Фаринола. Вокруг были поля и зелень, и дети могли побегать. А мы всегда привозили с собой ветчину, сыр и мандарины для всех. Жарили на рогатках тосты в камине, и всем это нравилось. В феврале, когда стала показываться весна, фиалки и тюльпаны в пшенице у крестьян, муж собрался в Рим, где был в это время Вяч. Иванов с семьей. Он сперва куда-то въехал, но В.И. его перетащил к себе, и он пробыл у него дней 10. Когда он вернулся, в Рим поехала я. Детей мы с собой не брали. У В.И. и я пробыла с неделю. Мы ходили по Риму с маленьким Димой [80] , которого еще подкармливали молоком серенькой ослицы, мы ходили всюду, особенно на гору Пиньчио, где был зоопарк. Звери содержались в открытых вольерах и не обращали внимания на публику. Только когда приезжала королева с детьми на лошадях, звери бросались на стенки, но они были слишком высоки для них, и они падали. Одного львенка водили на поводке по саду, и еще ходил свободно один черный тюлененок. Раз мы с Верой так увлеклись, что не заметили, как ворота заперли, и нам пришлось уходить через сад виллы Боргезе [81] . Она знала этот ход. Мы с ней бывали и в музеях, и я ездила бросить монетку в фонтан Треви [82] . Правда, я в Рим больше не попала, верно потому, что не выпила из него воды и не разбила чашку. Но об этом я тогда не знала.

В то время как мы были во Флоренции, туда приезжал Сергей Соловьев [83] с женой Таней, сестрой Аси Тургеневой, жены Белого. Они были очень возмущены, что приехали с ней около Неаполя к лазурному гроту и там проводники подхватили Таню на руки и понесли в грот. Она очень испугалась, а Сергея они не понимали и не сразу вернули ее к нему.

В тот год Пасха в Италии была по сравнению с нашей очень ранняя, на второй неделе нашего поста, и няня детей очень возмущалась (она была дьяконица). Гулять мы ездили в Кашины – сад, где всюду цвели крокусы, белые, желтые и лиловые. Было тепло и хорошо, и всех нас потянуло на родину.

Тут в Бреславль, куда мы в это время приехали, приехал и Д-р Штейнер, и мой муж поехал за ним в Дрезден слушать лекции (Д-р видел Диму и погладил его), а мы с няней и детьми поехали домой и приехали в Петропавловку 1-го апреля. Пасха наша была 5-го. К нам приехал брат мужа Володя, а потом подъехал к самому празднику и муж. Жизнь пошла своим порядком: приезжали родные и друзья, гуляли [зачеркнуто : и дети катались на ослике] вокруг дома и в лесу. В августе приехал Вяч. Ив. с Верой и Димой [84] . У нас жила тогда моя мама. Я на нее оставила дом и гостей, они не захотели переехать в пустовавший дом во Кшени и остались у нас. Тут был и повар, и прислуга, и им не было ни в чем заботы. А я поехала в Мюнхен на антропософские мистерии Штейнера и пробыла там около 2 недель [85] . На обратном пути заехала в Киев на выставку. Меня встретил муж Людмилы, и мы с ним провели этот день до поезда, которым я вернулась домой.