– Но сначала я хотела бы услышать окончание истории.

– Для Кистлера теперь начиналась самая трудная часть работы. Он позвал мистера Уэллера, и объединенными усилиями им удалось взломать дверь. Когда дверь, наконец, распахнулась, стулья опрокинулись. Ваш ключ все ещё торчал в замочной скважине. Они оба ворвались в комнату, открыли жалюзи и нашли вас с большим куском ваты на лице. Вата была пропитана каким-то химическим средством для чистки, состоящим, в основном, из эфира и нафталина. Кистлер стал пытаться вернуть вас к жизни. Он трудился над вами как истинный самаритянин, милая дама! Если жизнь доставляет вам удовольствие, то вы должны благодарить Кистлера за то, что она вообще ещё есть у вас!

– Симпатичный парень, не так ли?

– Да. Даже мужчины могут ему посочувствовать.

– Это ещё больше говорит в его пользу. Я поблагодарю его. Есть ли подозрение, откуда это чистящее средство?

– Рядом с вашим диваном стояла пустая бутылка с надписью: пятновыводитель.

– Боже мой!
– воскликнула я.
– Мисс Санд!

– Что это должно означать?

– Мисс Санд пользовалась этой жидкостью. Когда я недавно заходила к ней, чтобы кое о чем спросить, она как раз занималась чисткой своей одежды. Я видела эту бутылку.

– Вы уверены, что это был пятновыводитель?

– Абсолютно уверена.

– Я уже опрашивал вчера всех жильцов этого дома, есть ли у них это чистящее средство. И Мисс Санд и миссис Уэллер сказали, что пользуются этой жидкостью. Это очень популярное средство для чистки. Регулярное пользование пятновыводителем не может служить основанием для возбуждения уголовного дела. Эту жидкость мог купить любой.
– Он нахмурился и взглянул на меня.

– Но на такое могла пойти только женщина, - медленно произнесла я.

– Хм. Прежде чем мы продолжим разговор об этом, я хотел бы узнать, что вам нужно было выяснить у мисс Санд.

– У меня было сильное подозрение в отношении Халлорана, и я вспомнила о кошке, которая попалась мне в десять часов в холле. Я хотела установить, не видел ли кто-либо из жильцов кого-нибудь у нас на лестнице.

Штром посмотрел на меня жестким, пытливым взглядом.

– И кого же вы об этом спрашивали?

– Сначала мистера Баффингэма, затем мистера Гранта, мисс Санд и, наконец, Уэллеров.

Штром наклонился вперед.

– Вы отдаете себе отчет, что с вами могло произойти намного более худшее, чем то, что произошло? Если бы вас нашли двумя часами позже, вы были бы уже мертвы! Вы и ваши детективные поиски! Тот, кто приходил сюда, сделал это с намерением вас обезвредить!

– Все это звучит ужасно кровожадно!

– Теперь вы должны задать определенный вопрос, - проворчал Штром.

– Наверно, я должна спросить, почему хотели обезвредить именно меня, не правда ли?

– Верно.

– Но это очень просто: по-видимому, я напала на след убийцы.

– Что вы говорите!

– И теперь я уже не имею права сдаваться!
– целеустремленно заявила я.
– Теперь мне слишком поздно отступать. Все, сделанное или узнанное мной и вызвавшее у кого-то желание убить меня, я уже сделала и узнала! Совершенное нельзя сделать несовершенном. Все, что я ещё могу сделать, - это обезвредить убийцу, прежде чем он ещё раз нападет на меня.

– Мисс Львиное сердце! Может быть, вы будете так добры и посвятите меня в некоторые ваши секреты?

– Теперь, конечно, слишком поздно рассказывать о чулане в кухне. Об этом я, действительно, не подумала. Потом ещё эта история с регистрационной книгой. Я нашла её в субботу, когда вы дали мне разрешение на осмотр дома.

Об этом я доложила ему подробно. Моя теория о странных и нелогичных ценах за комнаты очень заинтересовали его, так же, как и мое мнение о шантаже Уэллерами миссис Гэр. Дальше я рассказала об основательном обыске в моих вещах и моих предположениях по этому поводу.

Штром встал и заявил, что он хочет прежде всего установить, каким образом кто-то мог проникнуть в мою запертую и забаррикадированную квартиру. Я тоже встала, накинула халат и показала ему, как я обычно подставляю на ночь стулья к двери. Я защемила спинки ручкой, которая ещё сохранилась, хотя замок при выбивании двери сломался. Вместе с двумя своими спутниками Штром осмотрел двери сантиметр за сантиметром. Он изучил петли, филенки, ручки.

– Исключено, что кто-то воспользовался для входа этой дверью.

– Мы тоже так считаем, - сухо согласился лейтенант Штром.

– А вы уверены, что этот...тот, кто был здесь...уже покинул эту комнату к тому моменту, когда Кистлер вломился сюда?

– Уэллер утверждает, что первое, что они сделали, был тщательный осмотр вашей комнаты. Они оба клянутся, что никого не видели.

После этого Штром направился к окнам. Мои окна, конечно, были открыты, причем доверху. Но они были снабжены стальными противомоскитными сетками, которые можно было снять только изнутри. Полицейские осмотрели окна и сетки с помощью увеличительных стекол. Мне было совершенно ясно, что ни один человек не смог бы влезть в эти окна без того, чтобы отвинтить эти сетки и потом опять привинтить. Последующий вслед за тем обстоятельный осмотр кухни был таким же безрезультатным. Наконец, мы подошли к неиспользуемой, заколоченной изнутри двери, за которой находилась подвальная лестница. Засов заржавел, его невозможно было сдвинуть с места. Штром возился с ним, пока к него едва не полопались жилы на лбу. Но засов не двигался. Они простучали стены, осмотрели потолок. Безнадежно.