Битов хлопотал насчёт надобностей ПЕН-клуба. Мне бы ваши заботы, товарищ Битов.Устинова жаловалась, что её сыну в школе при­шлось писать сочинение по роману Чехова «Сту­денты». Какой изувер этот Фурсенко. Мало ему ЕГЭ. Ведь у Чехова нет такого романа, это у Гарина- Михайловского да Юрия Трифонова.

А накануне высокой встречи «Советская Россия» побеседовала с Захаром Прилепиным. Я Захара лю­блю. Как же! И он иногда даёт о себе знать. На мою статью «Маршал Рокоссовский и килька пряного посола» прислал воплик: «Гениально! Низкий по­клон». Спасибо. Правда, а что гениального в ликбе­зе для Радзиховского, которого я вывел там в образе кильки? Но вот что в этой беседе примечательно. Журналист спрашивает: «Сорокин напишет про г...о, а вы?» Захар в свою очередь говорит: «Они сидят в своей ж..е». Конечно, никаких точек здесь нет, это я по своей замшелости их поставил. И такое состяза­ние г...а и ж..ы на страницах коммунистической СР я встречаю впервые. Рубикон позади. Россия, вперёд!

Тут же и семейная фотография Захара: величе­ственный отец с четырьмя своими детишками. Пре­красно! Особенно мил самый маленький: раззявил во всю мочь ротик, в котором торчит один зубик, и трогательно растопырил пальчики ног, и всё ему до фени. Фотографировала, видимо, супруга. А на гру­ди и у Захара и у всех деток - нательные кресты. Так вот, как же это: кресты и ж..а да ещё публично? Не страшно, что скажет потом это существо, у которого сейчас один зубик?

Такое впечатление, что писатели, свободно упо­требляющие подобные слова думают, что до них это­го никто не знал и не умел. Да взять того же Толсто­го. Горький, бывавший у него и в Ясной и в Крыму, вспоминал: «О женщинах он говорил много и охот­но, как французский романист, но всегда с той гру­бостью русского мужика, которая - раньше - непри­ятно подавляла меня. Сегодня в Миндальной роще спросил Чехова:

– Вы сильно распутничали в юности?

А.П. смятенно ухмыльнулся и, подёргивая бо­родку, сказал что-то невнятное, a JI.H., глядя в море, признался:

– Я был неутомимый...

Он произнёс это сокрушённо, употребив в конце фразы солёное мужицкое слово... Вспоминается моя первая встреча с ним, его беседа о «Вареньке Оле- совой», «Двадцать шесть и одна». С обычной точки зрения речь его была цепью «неприличных» слов. Я был смущён этим и даже обижен; мне показалось, что он не считает меня способным понять другой язык. Теперь понимаю, что обижаться было глупо». Но так же глупо и тащить это в свои книги. Пере­читайте ещё раз, как написана сцена между Анной и Вронским. И потом, одно дело Толстой, а другое - какой-то матерщинник еврофейской культуры.

Итак, не прошло и двух пятилеток, не миновало и двух президентских сроков, не отвалился ещё от рус­ской культуры Швыдкой, а Большой театр уже ре­конструировали. Прекрасно! Больше всех рад Сергей Брилёв, молодой журналист с телевидения, который вёл репортаж, и директриса музея театра Ольга Сви­блова, дама не первой молодости. Она купила в бу­фете шоколадку и поделилась с Эллен Бэрри, амери­канской журналисткой из «Нью-Йорк тайме» своей радостью: «В советское время шоколад был настоя­щим событием!» Да, да, не зря же была песенка: – Девчоночка Ада, чего тебе надо?

– Ничего не надо, кроме шоколада...

И вот мадам получила свою шоколадку.

Говорят, потрачено 4 с половиной килограмма зо­лота. Странно. Я не пожалел бы и 20. А всё обошлось в 21 миллиард рублей, по другим сведениям - в 22. Разница пустяковая. Подумаешь, какой-то миллиард, ведь это всего лишь тысяча миллионов. И неужели хотя бы миллиардиков 5-10 не приватизировали? Хо­рошо, если не. Надеюсь, что не. А то ведь повсюду приватизация и спекуляция, воровство и растрата, подкуп и взяточничество, лихоимство и казнокрад­ство. Сам же Медведев в начале своего золотого срока известил народ, что даже высокие должности, депутатские мандаты продают и покупают. Притом и тарифы были опубликованы. И спрашивается, с ка­кой стати сей объект оказался исключением из обще­го правила, - только потому, что дело начиналось под приглядом и при участии М.Швыдкого? К тому же известно, что первоначально кантора запросила на реконструкцию 25 миллиардов рублей, правитель­ство снизило до 15-ти, а реально ухлопали всё-таки 21-22. Известно и то, что Следственный комитет при Прокуратуре возбуждал против прорабов Мельпо­мены дело о растрате. Это наводит на размышление о бренности всего сущего, в том числе - совести и стыда...Вот и все бронзовые канделябры, и все брон­зовые дверные ручки исчезли. Помните, как на тё­плой встрече Ельцина с цветом русскоязычной ин­теллигенции здесь в Большом, в Бетховенском зале известный пианист Петров Николай Арнольдович взывал к нему: «Всех, кто против реформ, вы, Борис Николаевич, канделябрами, канделябрами!» Вот и Ельцин ушёл в лучший мир, и Николай Арнольдович за ним последовал, и канделябры исчезли. Скучно жить на этом свете, господа, без канделябров...

Знающие люди говорят, что в руководстве Боль­шого сейчас нет ни одного человека с музыкальным образованием, а директор Анатолий Иксанов, до­ставленный всё из того же Санкт-Ленинграда, чест­но признавался, что и в опере, и в балете, и в ли­тературе - ни бельмеса. Выходит, ему что Сорокин- что Пушкин, что Дмитрий Черняков - что Борис Покровский, что Серебрянников - что Муроргский,что «Иван Сусанин» - что «Дети Розенталя». И хо­чется спросить: «А среди тех, кто руководил рекон­струкцией были люди со строительным образовани­ем, с опытом именно театральной реконструкции?» Но - оставим это. Будем ликовать вместе с Брилёвым и Свибловой.

Как известно, Большой театр был основан в 1776 году при матушке Екатерине - сразу после потопле­ния в крови пугачёвского восстания, четвертования Емельяна Ивановича и разгрома Запорожской Сечи, но....
– и к 15 годовщине царствования матушки. А тот облик, к которому мы привыкли, театр обрел по проекту О.И.Бове в 1825 году - в год подавления вос­стания декабристов и последующей казни Пестеля, четырёх его сотоварищей и ссылки на сибирскую ка­торгу 121 офицера, но...
– и к 25-летию царствования Александра Благословенного. В 1856 году по проекту А.К.Кавос театр был реконструирован - сразу после поражения в Крымской войне, но...
– и к коронации Александра Второго Освободителя... Увы, так совер­шается история. Надо полагать, все эти театральные торжества помимо культурной цели имели также це­лью и смягчение её железной поступи посредством опер и балета на фоне пышных декораций.

Было ли нынешнее торжественное открытие Большого 28 октября исключением из этого длинно­го ряда с его как бы случайным анестезирующим эффектом? Несомненно. Помните, какое торжество в 1993 году, тоже в октябре, сразу после расстрела Дома советов закатили там же? Ельцин, Черномыр­дин, Грачёв, Ерин, их супруги...