Бандиты отозвались победным улюлюканьем и свистом, и получили от взбешенного лже герцога такой яростный порыв густо приправленного песком ветра, что закашлялись в несколько голосов, выдавая свое расположение.

Шертанс немедленно отправил в направлении этих звуков несколько болтов и, судя по воплям, некоторые из них нашли себе новых хозяев.

Даннак с женой в это время торопливо разрезали камзол потерявшего сознание капитана чтоб добраться до раны. Дротик попал в верхнюю часть плеча, почти в ключицу и вынимать его нужно было очень осторожно.

Но прежде следовало убедиться, что никаких мерзких сюрпризов, вроде ёлочки или лепестков он не имеет.

– Простой, - тщательно промокнув кровь, - постановил северянин, - и не очень глубоко вошел, защита сработала. Непонятно, почему он без сознания.

– Может, яд?
– После сделанного мужем внушения Тайлихон осмелела, раз он сам требует, чтобы она сразу говорила всё, что думает, значит так и нужно делать.

Жена должна слушать мужа, иначе в доме не будет никакого порядка.

– Скорее, магия, - хмурясь, постановил северянин, - милорд, похоже, тут есть для вас новая работа.

– Но я никогда… - Райт взглянул в суровое лицо секретаря и смолк, - я попробую… еще бы знать, что делать.

– У меня очень слабый дар, - огорченно признался Даннак, но я прочел много книг. Сейчас нужно осмотреть рану на уровне магического зрения, если увидите какие-то разноцветные спирали, лучи или круги их нужно осторожно распутать и удалить, потом мы потянем дротик а вы..

– Ты, - твердо оборвал расшаркивания Райт, и превозмогая свое неприятие крови, придвинулся ближе.

Как там говорил Гиз?

Сосредоточь все внимание в одной точке и забудь про окружающий мир, постарайся отстраниться от всех чувств и ощущений, смотри не глазами, а тем отзвуком, который возникает в теле от соприкосновения с энергией…

Темно-вишневые змейки вкручивались в призрачное тело Бранта перед мысленным взором юного мага, и каждая из них цеплялась хвостом за проклятый дротик, тоже бывший тут. Только цвет его почему-то казался зеленовато-багряным.

Райту интуитивно не понравилась эта зловещая зелень, и он бездумно потянулся к ней эфемерной рукой. Брезгливо потер мерзкую пленку, и, заметив, что она оттирается, хотя и с трудом, но оседает на его руке, торопливо отбросил подальше, за стену.

Как интересно, змейки сразу заметно поблекли, да и двигаться стали более медленно. Райт ехидно хмыкнул и начал торопливо стирать и выбрасывать остатки непонятной зелени, теперь уже совершенно сознательно.

Через несколько минут призрачный дротик посветлел и змейки стали совсем вялыми и тоненькими. А потом и совсем исчезли, да и дротик стал почти невидим, Райт даже глаза приоткрыл, убедиться, что это ему не чудится.

Нет, только виделось. Дротик остался на месте, но кровь, сочившаяся из раны, была теперь ярче и обильнее. Хотя почему-то больше так не пугала, как прежде.

Нужно быстрее вынуть оружие, понял Райт, и заживить рану, пока капитан не потерял слишком много крови.

– Ну что, получается?
– нетерпеливо шепнул наблюдающий за кузеном герцог, и тот утвердительно кивнул.

– Да.

И снова закрыл глаза, боясь только одного, чтобы появившаяся способность не исчезла как сон, или не иссякла в самый неподходящий момент.

Теперь все нужно было делать быстро и очень аккуратно, как там рассказывал Гиз? Осторожно потянуть и сразу сомкнуть в глубине тела края раны, стараясь прижимать как можно сильнее. А потом, пропитывая силой, представить что разрез исчез, растворился как кусочек меда в кипятке. И снова потянуть и снова прижать, и снова, снова, снова…

Дорд с изумлением и восхищением смотрел, как дротик медленно выползает из плеча капитана, словно его выталкивает изнутри неведомая сила и не мог поверить, что это сделал Райт.

Тот самый Райт, который всегда бледнел и начинал шататься, когда видел порезанный палец повара или царапину на собственной ноге. Ведь именно из-за него герцог не любил ни охоту, ни петушиные бои. Хотя один раз сходил. И потом долго проклинал себя за дурную идею взять с собой братишку. Хорошо еще, что кроме него захватил и тугой кошель, иначе не сумел бы выкупить всех израненных петухов, которых хозяева собирались пустить на суп.

С тех пор в Анриме не было нужды звонить по утрам в колокол, разноголосое пенье рассаженных по разным клеткам хвостатых красавцев будило лучше любого звонаря.