– На роль постельных игрушек, дальше.

– Не совсем так… они сказали… если девушка полюбит кого-нибудь, она может выйти за него замуж… - Церцилия мямлила все более неуверенно.

– У них есть имена, у этих красавцев?
– холодно прищурилась магиня, - и надеюсь, ты не забыла, что его величество Зенбарг - большой противник неравных браков?

– У тебя каменное сердце, - вспыхнула маркатка, - увидеть таких красивых мужчин и даже не вздрогнуть!

– Я вздрогнула. От твоего визга. Зачем, скажи, пожалуйста, ты так орала, раз всем сердцем прониклась их красотой?

Милли сердилась сейчас вовсе не на Церцилию, а на себя. Как могла она не замкнуть на ночь контур защитного плетения, ведь это первейшее правило, которое вдолбила в память Тренна, в незнакомом месте без защиты не спать?! Все остальные заклинания, поддерживаемые постоянным вниманием, во время сна слабеют и незнакомец отлично это знал, раз воспользовался ее оплошностью.

А еще в том, что магиня не поставила защитный экран, виноват лорд Кайд… в глубине души Милли предполагала, что секретарь может сунуться с заботой, вот и не хотела испытывать на нем силу своей защиты.

– Они не злые… а вели себя так, потому что мы поспорили… узнаю я себя или нет, если меня оденут в харильский наряд.

– Как интересно… - ну и что ты замолчала? Который из них должен был выступать в роли камеристки? Припоминаю, один был блондин, а второй вроде… шатен?

– Ты все неправильно поняла, - рассердившись, даже притопнула каблучком Цилия, - а я, может, только из-за тебя не пошла! Тут второй день всякие странные личности ходят… на тебя посмотреть… а один даже колдовать пытался. Но отлетел как ошпаренный… и хотел прийти попозже. Вот и караулю!

– Спасибо, Цили, я тронута, - миролюбиво сообщила магиня, - и можешь спокойно отдыхать, теперь я тебя буду караулить.

Последнюю мерку тщательно растертого и просеянного порошка синеватого цвета, стоящий у тигля мужчина всыпал в котелок особенно аккуратно и медленно, беспрерывно помешивая густеющее зелье деревянной лопаточкой.

Некоторые молодые магистры легкомысленно доверяют варение базовых зелий своим ученикам и удивляются потом, откуда у приготовленных из них снадобий берутся странные побочные эффекты, а у обработанных предметов необычные свойства.

Тогда как опытные маги знают точно, если хочешь получить именно то, что задумал, варить зелье нужно самому.

Довольно хмыкнув и полюбовавшись получившимся цветом именно того синевато - стального оттенка какой изображен на цветной вкладке алхимического фолианта, маг бережно перенес котелок на стеллаж, остывать. Почти машинально бросил защиту, и, рассеянно глядя в широкое окно, задумался, стоит начинать варить следующее зелье, или отложить этот кропотливый процесс на завтра?

Нет, пожалуй, не стоит.

Все равно нет достаточного количества толченых ингредиентов, и ученики куда-то исчезли. А пока потолчет сам, наступит ночь. Да и Юнгели просила прийти на ужин пораньше, сказала, у нее какой-то важный вопрос.

Решено, лучше дать задание ученикам, пусть толкут, а он пойдет на ужин. А то что-то они сегодня слишком разбегались, наверняка Каражай опять привез новых девушек. И как ему только удается найти столько доверчивых глупышек? Хотя… вот Юнгели таковой не назовешь, да и жена самого Каражая Бильнехон очень разумная женщина…

Выйдя в просторное помещение, где работали и тренировались ученики, магистр немного посомневался, идти домой по внутренним проходам или верандами, и все-таки свернул к верандам.

Неважно, что так немного дальше, зато можно полюбоваться на предзакатное небо и вдохнуть аромат начинающих распускаться ночных цветов.

– …вот ведь гадина, - обрывок сказанной на нижней веранде фразы невольно привлек неспешно шествующего магистра своей агрессивной эмоциональностью, и он, приостановившись, заинтересованно прислушался.

– А огненным дыханьем не пробовал?

– Всем уже пробовал, без толку. Сразу снова нарастает, еще толще, чем было.

– Может… Тайвиноса позвать?
– Неуверенно спросил третий голос.

– В башню к Гектору захотел?

Этот голос явно принадлежал одному из старших учеников и маг, чуть усилив голос, грозно позвал:

– Бустен, идите все сюда!

Дружный горестный вздох был ответом на эти слова, но отказаться не посмел никто.

Через несколько мгновений трое старших учеников, один его собственный и два Каражая стояли перед магом.