— Но Па по собственной воле принял решение жить с тобой до конца дней. Я мечтала, как мы с Мэттом постепенно, шаг за шагом, будем становиться ближе. И не хочу привязывать его к себе ребенком.

— Тебе придется слегка изменить свои представления. Послушай, родная моя, тому, что произошло между тобой и Мэттом, никто не в силах противостоять. Много лет я знала, что вы любите друг друга. Когда ты была маленькой, я не разрешала тебе играть с фабричными детишками. Боялась, что они собьют тебя с верной дороги. Но потом поняла, что тебя не собьешь. Я горжусь тобой. Просто иногда наша истинная судьба отличается от той, что мы себе вообразили.

Шестилетний Пит спрятался под маленьким синим столиком и, вцепившись в одну из ножек, категорически отказывался вылезать.

— Я думал, у него просто высокое давление. Не понимаю, зачем нужна операция. Может, он просто какие-нибудь таблетки попринимает? — Маленький лысый мужчина, с брюшком, нависшим над ремнем, был напуган.

— Мистер Хо, боюсь, дело гораздо серьезнее. У Пита коарктация аорты, врожденный порок сердца. — Я потянулась за пластиковой моделью сердца, которую специально держала на столе. Малыш внимательно наблюдал за нами снизу.

Мистер Хо растерянно моргал. Хоть и говорили мы по-китайски, держу пари, мальчик не понял ни слова.

— Пит с этим родился. Видите? — я показала на аорту. — Это главная артерия, которая разносит кровь от сердца по всему телу. Вот здесь она недостаточно широкая. — Я достала эхокардиограмму, улыбнулась мальчику: — Пит, хочешь посмотреть фотографию своего сердца?

Он медленно выполз из-под стола и забрался на колени к отцу. Я повернула листок, чтобы им было лучше видно.

— У тебя очень хорошее сердце, но из-за того, что в этом месте узко, все сердце вынуждено слишком сильно работать. И вот здесь, в левой камере, возникает чересчур большое давление. Со временем это может повредить мышцы сердца и привести к множеству других проблем.

— Например? — заволновался мистер Хо.

— Высокое кровяное давление или остановка сердца.

Он побледнел. Понятное дело, он надеялся, что можно обойтись без операции.

— У малыша курабельный случай, — успокоила я. — Это означает, что все можно исправить. Разумеется, при правильном лечении и последующей программе реабилитации.

Оба определенно повеселели.

— Эта красивая тетя будет рядом, когда мне операцию сделают, Па? — покосившись на меня, спросил Пит.

— Она будет главной, — пообещал тот.

— Правда? — поразился малыш.

— Я твой хирург, твой лечащий врач, — заверила я его. — И все время буду рядом с тобой.

Мистер Хо напоминал мне кого-то из прошлого. Где я могла раньше слышать это имя? Неожиданная мысль пришла в голову, и я не сумела удержаться от вопроса.

— Скажите, вам не знаком Мэтт By?

— А-Мэтт? — удивился мужчина. — Ну конечно. А вы что, его знаете? Вот не подумал бы, что наш А-Мэтт знаком с такими важными людьми!

— Вы, наверное, не помните. Мы с Мэттом иногда заходили поесть вонтон-супа. — Воспоминания заставили улыбнуться. Это тот самый официант, что всегда обслуживал нас без очереди.

— А-а… — Он посмотрел внимательнее, явно стараясь припомнить. — Ну да, конечно. — Мистер Хо смущенно кивнул, и я поняла, что он помнит только Вивиан.

— Вы с ним все еще видитесь? — как можно небрежнее поинтересовалась я.

— Разумеется, очень часто.

Вот он, мой шанс. Я протянула визитку:

— Не могли бы вы передать ему это? (Маленький Пит взял карточку, прижал к щеке.)

— Скажите ему…

Мистер Хо ждал продолжения.

— Передайте ему привет.

— Обязательно. — Вынув карточку из рук сына, он аккуратно убрал ее в бумажник.

За эти годы я сотни раз представляла свою встречу с Мэттом: в автобусе, в банке, в Кембридже; я воображала его пациентом больницы, готова была столкнуться с ним в школе, в университете — где угодно. Отчасти из-за этого, наверное, я стала работать в больнице неподалеку от Чайнатауна. Я воображала, как однажды он появится в дверях, но, конечно, это было невозможно — не в отделении же детской кардиохирургии. Я даже разыскивала его в Чайнатауне. Мне известны были его любимые места, и я придумывала объяснения своим частым там появлениям. Табличка с именем на дверях его старого дома исчезла, значит, он переехал. Но я все равно не решилась бы встретиться с ним лицом к лицу — после того, что сделала, — и поэтому старалась, чтобы соседи меня не заметили.

Однажды поздно вечером я все же увидела его. Его фигура мелькнула в толпе, а потом он зашел в магазин для новобрачных. Я видела его всего секунду и со спины, но была уверена, что это именно он. Я поспешила следом. Услышала радостный женский голос, отступила к окну. Там-то я и заметила девчушку лет пяти, устроившуюся под манекеном. Его дочь? Я прекрасно помнила, по какой причине солгала Мэтту много лет назад. Солгала, чтобы нашего ребенка не постигла судьба этой очаровательной малютки. Впрочем, кто я такая, чтобы судить, — а вдруг она тоже возьмет будущее в свои собственные руки? Вивиан сделала выбор, посвятив каждый день собственной жизни одному лишь Мэтту…