У Ма задрожали руки, но она сумела совладать с собой и улыбнуться.

— Вообще-то, А-Ким уже нашла для нас другую квартиру, в Квинсе.

Тетя Пола вытаращила глаза.

— А долг мы тебе выплатили.

Услышав эти слова, я осознала, что мы свободны — навеки свободны от Тети Полы.

— А если вы попытаетесь нам помешать, — предупредила я тетку, — я тут же сообщу о вас властям.

И мы вышли, оставив тетку с широко разинутым ртом стоять посреди кабинета.

Краем глаза я заметила, как провожали нас взглядами остальные работники; они наблюдали, как мы собираем свои вещи и направляемся к выходу. Мэтт успел ухватить меня за руку, и я торопливо прошептала:

— Все в порядке, зайди к нам попозже.

Мы вышли на улицу, поспешили к метро. Прохладный ветерок развевал мои волосы.

— Ты в порядке, Ма?

Я давно была готова к такому повороту. Ради этого я и работала все годы. Но Ма фактически потеряла сейчас всю свою семью, у нее осталась только я.

— Да, — вздохнула она. — Стыдно признаться, но мне стало легче. Даже искупайся Тетя Пола в грейпфрутовом соке, это не смоет с нее вины за содеянное. Пора нам идти своим путем.

— Мама и детеныш.

Дома я сразу же позвонила миссис Эйвери и сообщила, что у нас возникли разногласия с тетей — после того, как меня приняли в Йель с предоставлением стипендии. И теперь нам нужно как можно скорее освободить квартиру.

Миссис Эйвери некоторое время молчала.

— Во-первых, от всей души поздравляю, Кимберли! — проговорила она затем. — Убеждена, владельцы квартиры охотно сдадут ее человеку с таким блестящим будущим, а рекомендательные письма вам обеим я напишу сама.

Теперь осталось решить главную проблему: как и чем мы будем зарабатывать на свой рис до моего окончания учебы. Если не удастся вовремя найти новый источник доходов, мы потеряем квартиру.

Ближе к вечеру в дверь постучали.

— Кто бы это мог быть? — удивилась Ма, а я бросилась открывать.

Мы с Мэттом появились на пороге, и удивленное «О» превратилось в понимающую улыбку.

На этот раз Мэтт гораздо более внимательно осмотрел нашу квартиру. Без жалостливого выражения, но по-деловому. Покровительственно положив руку мне на плечо, предложил:

— Я мог бы помочь вам вставить стекла.

— Спасибо. Но мы все равно скоро переедем, я тебе потом расскажу.

За чашкой чая Мэтт беседовал с Ма. Стараясь держаться подальше от мест, откуда могли выползти тараканы, он тем не менее чувствовал себя как дома. Я даже размечталась, как чудесно было бы, живи Мэтт здесь с нами; в его присутствии даже наша убогая кухня казалась уютной.

Поболтав несколько минут, Мэтт спросил у Ма:

— Вы не будете возражать, если я приглашу Кимберли в Чайнатаун на миску вонтон-супа? Обещаю, я присмотрю за ней.

Я открыла рот, чтобы возразить — мол, за мной не нужно присматривать, но Ма уже ласково улыбалась.

— Ступайте, позагорайте под луной, — пошутила она; так у нас говорили про влюбленных, подолгу гуляющих ночами.

— Ма… — смутилась я, не поднимая глаз на Мэтта.

— Надеюсь, вы оба будете вести себя благоразумно. И возвращайтесь не слишком поздно.

Быть не может — я иду на свидание с Мэттом и не должна обманывать Ма.

Едва мы оказались на улице, Мэтт страстно поцеловал меня. Проходившие мимо парни одобрительно засвистели.

Мэтт с трудом отодвинулся, глаза его потемнели от желания.

— Ты меня с ума сводишь. Рядом с тобой меня будто в водовороте кружит.

Радостно вздохнув, я прижалась щекой к его плечу.

По пути в Чайнатаун я успела рассказать, что произошло у нас с Тетей Полой, и историю про новую квартиру. О поступлении в университет я решила сообщить позже, когда мы сядем наконец где-нибудь в тихом местечке.

В кафе было битком — одни китайцы. В те времена туристы еще не добрались до лучших ресторанов, и, если белый случайно оказывался здесь, официант, отдавая заказ в кухню, обычно кричал: «Рыжая борода, голубые глаза», чтобы повар адаптировал блюдо к европейскому вкусу.

Мы встали в длинную очередь. Вдоль стены шел прилавок, за которым толпились люди, ожидавшие заказ на вынос. Несколько девушек упаковывали заказы в пластиковые контейнеры.

— А-Мэтт, что это ты тут жмешься? — Маленький лысый официант хлопнул Мэтта по плечу, ослепительно улыбаясь. — Пойдем-ка со мной.