Теперь я просто хочу коротко опросить одного из моих свидетелей Михаила Челнокова. Народный депутат России, который первый выразил некие сомнения в политической дееспособности Ельцина.

Михаил Челноков, народный депутат России (1993 г.):Нет. Сергей Ервандович…

Кургинян:Нет? Извините.

Челноков:Я отнюдь не выразил сомнения в его дееспособности. Я был первым, кто поднял вопрос о его импичменте. У меня не было сомнений. Отнюдь!

Кургинян:Да. Пожалуйста, Ваше мнение.

Челноков:Переговоры не удались по одной простой причине. У Ельцина была в жизни только одна цель — патологическая жажда власти. Ни женщины, ни семья, ни друзья, ни конкретные реформы, ни Россия — больше ничего.

Сванидзе:Значит ли это, что Ельцин ушел из Кремля и отдал власть Путину, потому что им овладела безумная, неуправляемая жажда власти?

Челноков:Вы очень серьезно передернули вопрос, потому что Ельцин оставался у власти еще 8 лет, которых ему вполне хватило…

Сванидзе:За это время его жажда власти иссякла.

Челноков:Нет, к этому времени он понял, что его ответственность перед страной будет столь фантастически огромна, и страна может поставить вопрос о его уголовной ответственности и за расстрел парламента, в котором погибло полторы тысячи человек на самом деле. Я вам говорю реальную цифру, а не 146 человек. И за те реформы, которые привели и к обнищанию народа, и к тому, что приватизация дала абсолютно нулевой результат.

Сванидзе:Спасибо.

Филатов:Я думаю, никому не нужно говорить об этом.

Кургинян:Николай Карлович, можно я Вам дам два коротких разъяснения.

Сванидзе:Мне???

Кургинян:Вам…

Сванидзе:А! Разъяснения? Прошу вас.

Кургинян:Это Вам будет одно из них точно интересно.

Сванидзе:Прошу Вас.

Кургинян:Так вот я Вам говорю, один из самых близких ему людей мне сказал после операции…

Сванидзе:Ему — в смысле Борису Николаевичу?

Кургинян:Да, Борису Николаевичу… мне сказал: «Дальше все безнадежно». Я говорю: «Что — он теперь так нездоров?» «Нет, он потерял свою исключительную жажду власти». Речь шла, как Вы знаете, об этой операции на сердце. Он проснулся уже без нее. Это сказал один из самых близких ему людей.

Сванидзе:И сразу, как известно, после операции, когда он проснулся…

Кургинян:Потребовал указ.

Сванидзе:…он немедленно потребовал указ.

Кургинян:И, тем не менее, Николай Карлович, я Вам клянусь, что я говорю правду.

Сванидзе:Я Вам верю. Я Вам верю.

Кургинян:Я Вам клянусь!

Сванидзе:Спасибо.

Кургинян:Это первое. И второе: есть постановление Конституционного суда, которое признает Ельцина преступником.

Сванидзе:Спасибо. Вопрос защиты свидетелю стороны обвинения.

Млечин:Мы тут слышим массу интересного, полностью не относящегося к существу вопроса, который мы рассматриваем. Будьте любезны…

Кургинян:…объясняет, что относится, а что нет?

Млечин:…скажите мне, пожалуйста, Вы участвовали в переговорах тогда между Верховным Советом и президентской администрацией, Вы пытались помочь в этом деле, да? Вы входили в состав делегации?

Челноков:Скажите, пожалуйста, Вы намеренно задаете…

Млечин:Нет, нет, здесь задаю вопросы я.

Челноков:…вопрос таким вкрадчивым голосом?

Млечин:Я прошу прощения, можно объяснить свидетелю, что он должен ответить на мой вопрос?

Сванидзе:Да. Михаил Борисович, если можно, вопрос корректный.

Млечин:Так Вы участвовали или нет в переговорах, я Вас спрашиваю?

Челноков:Я не участвовал в переговорах…

Млечин:Понятно. Вы так уверенно…