Минаков:Во-первых, я хочу сказать, что все они, образно говоря, были с одной грядки. Я имею в виду и Сталина, и Тухачевского, и всех остальных. Они все выросли из революции. Они все были подпольщиками.

Борьба сложившихся кланов в Красной армии конечно шла. Но не только между кланом Ворошилова или Тухачевского. Там были и Ворошилов, и Тухачевский с Якиром, и Тухачевский с Уборевичем. Конфликты и трения там были подчас достаточно суровые, в 36-м году в том числе. Поэтому

Сванидзе:Извините, вопрос уточняющий. У Ворошилова был отдельный клан или всё-таки он принадлежал клану Сталина?

Минаков:Если пользоваться принятой сейчас терминологией, то клан. Можно говорить о группировках, об определенных группах.

Кургинян:Т. е. клановая борьба шла?

Минаков:Трения были. Они обострились с весны 1936 года.

Сванидзе:Сторона защиты, вопрос к свидетелям.

Млечин:Александр Иванович, правильно ли я Вас запомнил, что два округа, Украинский и Белорусский были разделены надвое? Это когда произошло? Не могли бы напомнить аудитории.

Колпакиди:Это как раз в этот период и происходило.

Млечин:Да неужели! В истории военных это не зафиксировано, разделение округов. Просто все Ваши сведения столь достоверны как эти сообщения?

Колпакиди:35-й год, май месяц!

Млечин:Не делились военные округа, в военной истории не зафиксировано. Можно я допрошу другого свидетеля?

Кургинян:А как мы будем устанавливать? Мы сделаем перерыв и обратимся к другим военным экспертам? Вот как мы будем устанавливать эту правду?

Млечин:Обратитесь, конечно.

Сванидзе:Я прошу дать возможность стороне защиты задать вопросы свидетелям.

Млечин:Вы сказали: разные кланы. И даже Уборевич с Тухачевским не были всегда вместе, с Якиром?

Минаков:Я предпочитаю термин не «кланы», а «группировки».

Млечин:Разные были группировки, правильно Вас понял?

Минаков:Да.

Млечин:Значит, заговора-то не было их общего, а были разные столкновения, как у нас на работе. Вы не можете себе представить, какие группировки между директором, продюсером. Это такого рода заговор? У меня нет вопросов.

Минаков:Нет.

Кургинян:Имею ли я право задать вопрос для уточнения свидетелю? Перекрестный допрос — норма.

Сванидзе:Прошу Вас. Один вопрос и односложный ответ.

Кургинян:Скажите, пожалуйста, если бы во время французской революции, где была борьба групп и это было мотивом для уничтожения друг друга, г-н защитник сказал бы Вам: «Да какие кланы, какие группы! Да у нас на работе…», то как бы Вы отнеслись к такому высказыванию г-на защитника?

Млечин:Ваша честь! Оценочное суждение просится, обсуждается тема, выходящая за рамки обсуждения.

Кургинян:Я говорю о том, что если мы ведем серьезное обсуждение, то клановая борьба в эпоху французской, английской или нашей революции — это огромный аргумент. Но если над этим издеваются, то значит, мы присутствуем на балагане!

Сванидзе:Сергей Ервандович! Леонид Михайлович! Прошу прощения, у нас есть возможность выступить каждой стороне с вашим заключительным словом. Прошу Вас, Сергей Ервандович.

Кургинян:Мой финальный тезис состоит в следующем. Когда поэт Мандельштам писал: «Не волк я по крови своей», то он был прав. Он, поэт, был не волк. Но те, кто боролись в пределах постреволюционной России и Советского Союза, были волки. Они все — волки!

В тот момент, когда пришел Хрущев и надо было сказать, что Сталин — негодяй, а значит, все остальные замечательные, Были созданы определенные образы невинных жертв. В конце этой истории было сказано, что чуть ли не Троцкий — невинная жертва сталинского режима.

Воскресите Троцкого. Он встанет с могилы и скажет: «Как вы, гады, смеете говорить, что я — жертва. Я — борец!»

Всё, что мы сейчас говорим, что это крупные игроки, матерые, борцы, с амбициями. Они вели борьбу за власть по законам того времени. Что такое закон того времени? Кто проиграл — тот в могиле.