Сванидзе:Сергей Ервандович, я прошу прощения, но я просто хочу напомнить, это Ваше право, но я хочу напомнить, что мы сейчас обсуждаем вопрос — были ли у Февральской революции дееспособные люди?

Кургинян:Вот я говорю…

Сванидзе:К этому всему кругу вопросов, очень важному, мы еще вернемся.

Кургинян:Я прошу прощения, это будет вычтено из дискуссии, да? То, что вы сейчас мне сказали?

Сванидзе:Те 10 секунд будут вычтены из дискуссии. Прошу Вас продолжить.

Кургинян:Хорошо. Ну, так вот, я хочу сказать, что с моей точки зрения, это очередной способ прервать меня. Но…

Сванидзе:С моей точки зрения — нет. Прошу Вас, продолжайте.

Кургинян:Вот видите, у нас разные точки зрения. Моя личная точка зрения в том, что это способ меня прервать.

Сванидзе:Продолжайте. Прошу Вас.

Кургинян:Спасибо.

Сванидзе:То, что вы говорите, уже вычтено не будет. Прошу Вас.

Кургинян:Я еще раз прошу Вас…

Сванидзе:Я еще раз прошу Вас продолжить говорить.

Кургинян:Я еще раз прошу Вас не становиться однозначно на одну из сторон. И демонстрировать это народу.

Сванидзе:Сергей Ервандович, я Вас прошу уважать суд и продолжать говорить и опрашивать свидетелей.

Кургинян:А я прошу суд уважать себя.

Сванидзе:Хорошо.

Кургинян:Итак, смысл заключается в следующем. Не были решены эти два вопроса. А не решены они были потому, что это лидеры, может, были 5 раз умные и какие угодно, но у них не было того, о чем говорит Деникин. Деникин, а не Ленин. У них не было воли — необходимой для того, чтобы отвечать историческим запросам народа. И поэтому они провалились. Провалились преступно, бездарно и до конца — и началась Гражданская война.

Теперь я хочу спросить Бориса Федоровича Славина, историка, доктора философских наук, профессора.

Борис Федорович, скажите, пожалуйста, Вы эксперт, Вы можете подтвердить или опровергнуть мою точку зрения. Или заявить свою по этому вопросу. Были ли у Февральской революции дееспособные лидеры в этом историческом и политическом смысле? Не прекрасные люди, а дееспособные лидеры.

Борис Славин —историк, доктор философских наук, профессор.

Славин:Февральская революция совершалась низами общества. Ее инициатором были женщины, которые вышли на улицу, потому что нечем было кормить детей. Хлеба — вот что не хватало! Женщины всегда являются лакмусовой бумажкой революции. Если детям нечего есть, а муж сидит дома, она говорит ему — иди на улицу, нужно накормить детей! Это главный аргумент. И наоборот, если дети накормлены, а муж идет на улицу, она говорит — не ходи на улицу, там стреляют. Лакмусовая бумажка — женщины в годы революции, и в Феврале они начали эту революцию.

Революция возникает тогда, когда правительство не может решить самые насущные проблемы, а таких проблем, я с Вами согласен, было две — это проблема земли, которая кормит детей и кормит народ, и вторая проблема, это продолжающаяся война, которая с энтузиазмом была встречена в 1914 году, а в 1917 году гробы заставили людей…

Сванидзе:Я прошу прощения, время вышло. Поэтому завершайте мысль.

Кургинян:Нормально. Завершайте мысль.

Славин:А в 1917 году пришли к выводу к тому, что дальше двигаться нельзя, смертей миллионы, нужно остановить эту войну. Лидеры Февральской революции решить эту проблему не могли.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, сторона обвинения может задать вопрос свидетелям защиты.

Млечин:Борис Федорович, нетерпение, а? Вот нетерпение — самая страшная штука в истории. Накопились проблемы за десятилетия, а то за столетия, а Вы предлагаете их решить немедленно, за неделю, за месяц. Вот большевики решили в один день — и что из этого получилось? Люди, которые пришли к власти в результате Февральской революции, понимали масштаб этих проблем, Понимали, что им предстоит сделать, какая чудовищная проблема у них на плечах. И понимали, что нельзя в одну минуту. Понимали, что надо осмыслить — как решить вопрос с землей? Неужели это можно сделать за один день? Вам не кажется, что это нормальный подход? А когда в одну секунду и не обдумав, то потом мы получаем колхозы, голод. И у людей никогда уже нет земли.

Славин:О колхозах поговорим позже. Были разные большевики, и по-разному смотрели на историю.

Млечин:Но земли не было.

Славин:А я хочу вернуться к вашему, главному вопросу. Вы говорите — нужно было терпеть. Сколько можно было терпеть? В 1861 году была произведена реформа — крестьяне остались без земли, земли у них не было, кормить было нечем. Они терпели 40 лет. Больше, чем 40 лет. И нужно было что-то делать. Это не только большевики высказывали. Идею Земли высказывали эсеры, так сказать, самая крупная крестьянская партия. Не случайно большевики взяли у эсеров эту идею и осуществили Декрет о земле. Это было главное. Но мы же должны вернуться к Февральской революции. Почему в феврале Временное правительство не могло решить этот вопрос?

Млечин:Почему?

Славин:А я Вам скажу почему. Потому что оно не хотело решать этот вопрос. Потому что оно не хотело отдавать помещичьи земли. Потому что русская буржуазия в отличие от французской буржуазии, которая сразу, как Вы говорите, сразу после революции, отдала землю крестьянам и тем самым стабилизировала общество. Даже Ленин понимал, что если Временное правительство дало бы землю крестьянам, не было бы Октября. Не было бы Октябрьской революции. Но Временное правительство не хотело решать этот вопрос. Керенский сказал представителям Советов: «Идите, мы без вас разберемся». Но так и не разобрался. Но самое главное, второй вопрос. Лидеры Временного правительства затягивали войну и самая главная их партия кричала: «Война до победного конца». И этот вопрос тоже ставился в тупик.