Кургинян:Так, понятно. Вы профессионал, документы есть?

Жуков:Полно!

Кургинян:Спасибо.

Сванидзе:Спасибо. Прошу Вас, сторона защиты может задать вопрос свидетелям обвинения.

Млечин:Я бы, Юрий Николаевич, дорого дал бы за то, чтобы взглянуть на документы о том, что Георгий Максимилианович Маленков был главным противником партийного аппарата, я Вас правильно понял? Вы сказали: «борец с партийным аппаратом»?

Жуков:Совершенно верно, потому, что он уже в это время был Председатель Совета министров.

Млечин:Вы знаете, тут…

Жуков:В той должности, в которой былЛенин, в которой был Сталин.

Млечин:Упаси господь, я Вас не прерываю, я просто хочу уточнить, поскольку не все здесь присутствующие, не все нас слушающие так хорошо осведомлены в истории… что Георгий Максимилианович Маленков всю свою жизнь проработал в партийном аппарате и больше нигде и никогда не работал, и был абсолютный партийный аппаратчик, который ничего не видел ни в промышленности, ни в сельском хозяйстве. И назвать человека, который всю жизнь просидел в аппарате, борцом с партией, Юрий Николаевич, я понимаю — это что-то неожиданное для истории.

Жуков:Могу добавить…

Млечин:Добавьте.

Жуков:В январе 1944 года, накануне единственного за всю войну Пленума, Молотов и Маленков подготовили проект решения Пленума. С этим проектом ознакомился Сталин, внес небольшие, незначительные правки, и этот проект был представлен сначала на Политбюро, где его просто перекрестили. Почему? Потому что этот проект предусматривал изменение функции партии — партия должна была с этого момента…

Млечин:Юрий Николаевич, можно я уточню…

Жуков:…заниматься только агитацией и пропагандой.

Млечин:Я теперь даже боюсь…Я только уточнить хотел. Юрий Николаевич, вы хотите сказать, что товарищ Сталин одобрил, а кто-то перечеркнул? Вы это всерьез рассказываете здесь?

Жуков:Совершенно верно. А вы что, думали, что Сталин был богом?

Млечин:Нет, богом не был, был чудовищным существом, в этом я с Вами согласен…

Жуков:Очень много раз все его предложения в Политбюро отвергали.

Млечин:Да что вы говорите?

Жуков:Да.

Млечин:Ну, хорошо, давайте мы вернемся все-таки к Хрущеву и Маленкову. Мне кажется, смешна вообще сама постановка этого вопроса: это государственный, правительственный человек, этот партийный… Они тасовались и переходили из одной должности в другую. И Сталин сначала…

Жуков:Не всегда, не всегда.

Млечин:Не все, конечно, — все не успевали, но в принципе. Сталин назывался то Секретарем ЦК, то главой правительства. Во время войны — Председателем Государственного Комитета Обороны, которого, собственно, не существовало, это была партийная… всё равно партийный аппарат…

Жуков:Нет. Это не партийный аппарат. Это НЕ партийный аппарат!

Млечин:…использовал партийный и правительственный аппарат.

Жуков:Только правительственный.

Кургинян:Ну какой же это партийный аппарат?

Млечин:…партийный тоже использовался, что же вы так говорите?

Жуков:Нет, нет. В ГКО работали, по сути дела, Сталин, который отвечал за фронт, за военоначальников, Берия, Молотов и Маленков, которые меняли…

Млечин:А Маленков на какой должности был?

Жуков:Член ГКО, который стоял над партией.

Млечин:Да не, он и представлял партийный аппарат в этом во всем…

Жуков:Он не представлял, он курировал конкретные оборонные наркоматы.

Млечин:Юрий Николаевич, использовал партийный аппарат…

Жуков:Нет, нет и нет! Государственный.

Сванидзе:Спасибо. Защита, пожалуйста, Леонид Михайлович, Ваш тезис и Ваш свидетель.

Млечин:Могу ли я… Тут два замечательных историка, два профессора: Елена Юрьевна Зубкова и Александр Анатольевич Данилов. Давайте мы с вами обратимся к этому периоду, чрезвычайно интересному — смерть Сталина и избрание Хрущева. Вот как вам кажется, почему именно Никита Сергеевич? Кто еще мог в реальности претендовать на руководство государством и партией? Может быть, с Вас начнем — ladies first?