Эггерт:Ну ладно… Они начали бежать оттуда раньше, в конце 98-го года, о чём Вы говорите?

Филимонова:НАТО расстреляли даже колонну беженцев, возвращавшихся…

Кургинян:с 42-го, 42-го…

Филимонова:в Джаковицу, НАТО разбомбило.

Сванидзе:Время, завершайте.

Филимонова:Поэтому, время задуматься, сделать серьёзнейшие выводы. И, к сожалению, на примере братского сербского народа мы можем только учиться тому, как не допустить подобного вмешательства, прежде всего, внешнего фактора, как учиться быть самим солидарными, как не допустить развала собственного государства.

Сванидзе:Спасибо. Прошу, Вас Леонид Михайлович, вопросы.

Млечин:Ваша честь, свидетель исчерпывающе изложил свою точку зрения, думаю. Мы ей благодарны. Может быть, перейдём дальше?

Сванидзе:Тогда я задам вопрос. Значит, у меня вопрос. Вопрос, вероятно, Анне Игоревне. А может быть, и Александру Яковлевичу Моначинскому. Вот Вы критикуете российскую позицию в связи с ситуацией в конце 90-х годов, в середине 90-х годов в Югославии. А что нужно было делать? Вот, в частности, в конце 90-х годов. А что нужно было делать? Нужно было воевать? Что должна была делать Россия?

Моначинский:Россия, по крайней мере, имела возможность помочь, потому что я…

Сванидзе:Помочь каким образом?

Моначинский:Очень просто. Помочь вооружениями. На то время у нас было достаточно…

Сванидзе:То есть, военным образом?

Моначинский:Военным образом. У нас было достаточно зенитно-ракетных…

Сванидзе:Войти в конфликт?

Моначинский:Нет. При чём здесь конфликт?!

Кургинян:Ну почему? Какой конфликт? С-300…

Моначинский:Да не надо говорить про это С-300! Там уже надоело. Я хочу сказать: почему официально Россия не могла поставить, к примеру, «Бук»? Почему она не могла поставить «Тор» и другие средства, которые способны были нанести воздушному противнику серьёзный урон? Мы всё время вот закрылись: «С-300». Никто не называет, какая это буква…

Сванидзе:То есть, если бы мы, Вы отдаёте себе отчёт, Александр Яковлевич, что если бы мы всерьёз, массированную помощь нашим вооружением оказали Сербии, это бы означало бы вступление Сербии в войну с НАТО с нашим участием.

Моначинский:Ну, так… Нет, конечно!

Кургинян:Нет, конечно!

Моначинский:А почему? А почему?

Сванидзе:Ну почему…

Кургинян:Поставки вооружения ничего не значат.

Моначинский:Я Вам приведу такой элементарный пример: в Афганистане мы, с помощью американцев, получили раковую опухоль, где был Збигнев Бжезинский, где он взаимодействовал с моджахедами, потом перекинул Бен Ладена на территорию…

Сванидзе:Ну, Афганистан — это отдельная проблема, очень тяжёлая…

Моначинский:Понятно…

Кургинян:Египту мы поставляли оружие? Египту поставляли?

Сванидзе:Египту американское тоже.

Эггерт:Войны не было, конкретно, противостояние…

Кургинян:Вот и скажите, что боялись противостояния, а не войны.

Эггерт:Спасибо! Мы один раз уже ввязались в 14-м…

Кургинян:Всё понятно.

Эггерт:…году на стороне братьев, которые нас регулярно кидали!

Кургинян:Там была война!

Эггерт:Хотели ещё с НАТО повоевать?! После Чечни?! Спасибо!

Кургинян:Нельзя так говорить.

Моначинский:Я хочу сказать. Вот, сидящий напротив меня Константин Эггерт, он не пережил бомбардировки.

Сванидзе:И слава богу.

Моначинский:Слава богу. А я пережил это в своё время. И поэтому не советую Вам так относится к нашему дружественному народу, что вот их бомбили, ну и пусть бомбят. Да нельзя бомбить!

Эггерт:А пусть бы нас ещё бомбили?!

Моначинский:Да ну Вы что? Интересный Вы человек!

Сванидзе:Александр Яковлевич!

Моначинский:На всякий яд есть противоядие!

Сванидзе:Александр Яковлевич, дело не в том, что «пусть бомбят» — это очень плохо, это ужасно, когда бомбят. Ну а нам-то что было делать? Вот конкретно, я Вас спрашиваю. Говорите — помогать оружием. Замечательно!