Антон стоял рядом и тихим, спокойным голосом руководил всеми этими действиями. Он не делал ни малейшей попытки отнять ключ и самому закрыть замок. «Ты держишь ключ не той стороной. Вставил? Так. Теперь осторожно поворачивай вправо. Вправо, а не влево. По часовой стрелке. Замок не отпускай, держи крепко».

Вот это воспитание!

Нам приходится все время руководить действиями ребенка, постоянно ориентировать его в нужном направлении, касается ли это обучения речи, чтению и письму, относится ли к воспитанию в нем эстетического чувства, прививаем ли мы ему навыки самообслуживания.

Он усваивает хорошие привычки, и чем шире спектр этих привычек, тем как будто бы больше ваш ребенок приближен к нормальному уровню. Глядя на то, как он управляется по дому, слушая его обстоятельную речь, ваши друзья радуются вместе с вами и искренне хвалят его, стараясь не обнаружить своего удивления. Надо же! Кто бы мог подумать!

Однако не чересчур ли тесен симбиоз? Давайте призадумаемся, не слишком ли мы заменяем ему его собственный мозг, руки и ноги?

Очень зорким должно быть наше зрение, очень острым — чутье.

Чего хочет он сам? Не подавляем ли мы его инициативу незаметно для самих себя?

В кильватере большого корабля плывет крохотная лодочка — не закрывает ли ей горизонт мощное судно, уверенно рассекающее волны?

Все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы ребенку самому захотелось читать, помогать вам по дому, чтобы он сам мог найти себе разумное занятие. Чтобы все, чему мы его учим, было только семенем, из которого вырастает большое развитое древо знаний, умений и, кроме того, желаний, стремлений, его собственных, никем не навязанных.

В детском саду Виталик собственноручно посадил в горшок на окне овес. Через какое-то время появились всходы. Полюбовались. Что дальше?

Виталик давно забыл о впечатлении, полученном от этих всходов. А вот если на даче у него, будет собственная маленькая грядка, его небольшое личное хозяйство — это другое дело. Пусть там растут редис, укроп, овес — что угодно. Можно копать, полоть, поливать, собирать урожай. Конечно, не с утра до ночи, не слишком напрягаясь, совмещая приятное с полезным.

Саркис рвет на куски листья травы, кладет в большую кастрюлю, долго мешает — «варит кашу». Через некоторое время родители видят, что он поровну разложил листочки в миски всех трех собак во дворе. Папа, мама и бабушка наблюдают за всем этим с улыбкой — подражание взрослым, игра.

Будет ли иметь продолжение эта игра, становясь уже не игрой, а вполне осмысленной заботой о животных?

Я знаю, с каким удовольствием Саркис хватается за веник и тряпку, когда мы заучиваем с ним наши «цепочки», как тщательно он вытирает посуду — поворачивает чашку и так, и эдак, старательно протирает донышко. Он не терпит беспорядок: мусор — в ведро, крошки со стола — смести, убрать в холодильник продукты… А когда вырастет? Превратится ли помощь по дому в его постоянное занятие, будет ли он подметать, мыть, стирать свои вещи, потому что это станет даже и не обязанностью, а потребностью?

Какими они будут — Ваня, Виталик, Гриша, Коля, Фиона?

Сейчас ребенок еще мал, и, слава богу, в ближайшие десять лет ему есть чем заняться. Возможно, он ходит в школу, учится читать и писать, выполняет домашние задания. Он веселится на детских утренниках, ходит в гости к родственникам, к маминым и папиным друзьям. Там к нему относятся так, как вообще относятся к детям, — ласкают, обнимают, угощают, делают подарки. Он малыш, ребенок, трогательное, милое существо.

Но вот он вырос, кончил школу. В его распоряжении бездна свободного времени. Чем он его заполнит? Реализует ли то, чему его обучали в школе? Научившись читать — читает ли он книги? Какие? Все ту же «Муху-цокотуху»? Есть ли у него любимые передачи по телевидению? Привиты ли ему навыки самообслуживания или по-прежнему ему завязывают шнурки на ботинках и застегивают пуговицы на пальто?

Конечно, родителям куда легче, проще и быстрее сделать все самим. Но посмотрите на все это под другим углом зрения, подумайте о нем самом, о вашем ставшем взрослым ребенке: какое это тягостное состояние — не знать, чем заняться, ничего не уметь делать.

Безусловно, родителей никак нельзя упрекнуть в эгоизме. Да, всю свою жизнь вы посвятили ребенку, не оставили его, не бросили. Не предали, не отдали в чужие руки, растите его как можете. Но может быть, и вы, и ваш ребенок были бы гораздо счастливее, если бы с самого начала он не пользовался лишь результатами ваших трудов.

Все эти годы вы делали за него очень многое из того, что он мог бы — пусть не сразу, пусть постепенно — научиться делать сам. И как грустно наблюдать теперь, что и в малом, и в большом он по-прежнему от вас зависит. И впереди еще годы и годы такого существования — хорошо, если под маминым и папиным крылом.

Думать об этом горько. Но ведь все в ваших руках! Давно известно: что посеешь, то и пожнешь. Еще есть время. Принимайтесь за дело. Не откладывайте.

За все время работы я не встречала среди детей с синдромом Дауна ни одного, кто не хотел бы учиться. Очень скоро поощрительные призы — бананы, конфеты и машинки им уже не требуются. На моих глазах происходит превращение безгласного существа в личность, в ребенка, которому все интересно, который думает, рассуждает, читает, проявляя при этом удивительные настойчивость и терпение.