— Ира, если б я вчера выпил больше пятидесяти грамм водки, я бы решил, что у меня белая горячка началась. Ира, ты понимаешь, я сейчас ясно вспомнил то, чего со мной вроде как никогда в этой жизни не случалось. Помнишь, я тебе рассказывал свое то видение? Меня на ту поляну привел Аристарх Поликарпович, помнишь?

— Да, Влад, помню.

— Ира, то было в видении, а на самом деле… боже, что я несу?! На каком на самом деле?!

— Влад, ты говори, не обращай внимания на то, что этого вроде как не могло быть.

— Ира, мы шли с Аристархом Поликарповичем по какой-то улице, и зашли в какой-то дом. Там сидел Радный. Аристарх Поликарпович нас познакомил и ушел, после чего Радный очень долго со мной разговаривал. О чем именно, вот где-то рядом, а дотянуться не могу. Единственное, он постоянно повторял, что придет время, и я должен буду обязательно вспомнить то, что произойдет. Потом Аристарх Поликарпович вернулся, мы втроем вышли из дома и пошли на поляну. Там была целая куча народу. Мы с Аристархом Поликарповичем смешались с толпой, а Радный встал поодаль. Когда это повторилось в видении, то с того момента, как мы подходили к толпе. Радный был с нами, но я в видении не обратил на него внимания. Он кивнул и отошел в сторону, а мы смешались с толпой. В видении, только когда Аристарх Поликарпович указал на него, когда ты уже летела, я только тогда и обратил на него внимание. Нет, у меня точно крыша едет!

— Нет, Влад, не едет. Я тонкостей твоего общения с Радным не знаю, но считаю, что все так и случилось на самом деле, когда это «на самом деле» происходило.

— Ира, когда это происходило?

— Где-то веке в четырнадцатом-пятнадцатом, а может, и раньше. Я тебе об этом уже как-то рассказывала.

— Ира, ты все это помнишь?

— Нет. Я ничего не помню, но у меня есть причины быть в этом уверенной. Считаешь меня сумасшедшей?

Влад не ответил и задумался.

— Влад, мысль ты мою уловил, а теперь попытайся услышать, — промурлыкал Лоренц. — Влад!

— Лоренц, не надо, — тихо сказала Ира, — ему и так не по себе.

— Надо-надо! — не унимался Лоренц.

— Может, правда, ни к чему сейчас, а? — проурчал Зив.

— Зив, я держусь принципа, что надо лечить подобное подобным. Он в легком шоке, сейчас мы ему другой легкий шок устроим, и все в порядке будет! — Лоренц запрыгнул к Владу на колени. — Вла-ад! — промурлыкал он.

Влад уставился на него.

— Влад, это я с тобой разговариваю. Я. Кот. Лоренц.

Влад, видимо, решил, что вот это уже настоящий глюк и дрожащей рукой осторожно коснулся Лоренца.

— Влад, он на самом деле с тобой разговаривает, — спокойно сказала Ира.

— А ты откуда знаешь? — странным тоном спросил Влад.

— Я уже достаточно давно разговариваю и с Лоренцем, и с Зивом. Последняя фраза, которую он тебе сказал, звучала так: «Влад, это я с тобой разговариваю. Я. Кот. Лоренц». Думаю, дословное цитирование убедит тебя, что это не галлюцинация? То, что дом может петь, у тебя в голове улеглось. А теперь нужно всего лишь навсего смириться с тем, что некоторые кошки и собаки могут особым образом разговаривать. Влад, то, что Радный решил по поводу тебя, меня удивило только поначалу. Точнее, меня это не удивило даже поначалу. Всего лишь произошло неожиданно. Пожалуй, он тебя знает гораздо лучше, чем я. Видишь ли, в отличие от тебя и меня, он помнит, мягко говоря, гораздо больше. Влад, меня этот год заставил принять то, что вокруг все происходит далеко не так, как нам кажется. Знаешь, по-моему, уж чего действительно не существует, так это галлюцинаций. Мне сегодня Женечка классную вещь сказал по поводу вменяемости. Оказывается, вменяемость это не то, что ты видишь, чувствуешь, переживаешь и думаешь, а то, насколько щепетильно ты относишься к передаче этой информации подобным тебе. Ты Алиночке все это рассказывал?

— Нет, конечно! Я ей даже так и не сказал о предложении Радного. Точнее, сказал, что он в понедельник пригласил меня на собеседование и, может быть, предложит какую-нибудь работу.

— Кстати, а во сколько тебе к нему?

— Я сегодня ему позвонил и попросил немного перенести встречу, чтобы Лешку нормально встретить.

— И ты ему вот так запросто звонишь?

— А что? — не понял Влад.

— Он у тебя, вообще, какие ощущения вызывает, если не считать непонятного роста, знакомства до момента знакомства при весьма странных обстоятельствах и внезапного предложения ответственной работы.

— Если не считать этого всего… Да никаких особенных… мужик как мужик… — Влад говорил абсолютно искренне.

— Влад, давай поболтаем, — снова подал голос Лоренц. Влад вздрогнул. — Ира, будь другом, свари кофе.

— Сейчас сварю, — Ира поднялась и скрылась на кухне.

То, что в ее жизни делают Женечка, Радный и Генка, Ира себе примерно уяснила, а вот при чем тут Влад, понять никак не могла. То, что это, как говорится, одна компания, она давно догадывалась. К этой же компании относился и Аристарх Поликарпович. Правда, в ее жизни он лишь промелькнул, оставив в полном смысле материальный след, то есть дом. Для нее так и оставалось тайной, что же в этом доме произошло, когда она побывала тут в самый первый раз, но с того момента случилось столько всего, что она об этом и думать забыла.

А, собственно, что произошло? Если не считать ее собственных ощущений и того, что обсуждалось в пределах этой компании, то ровным счетом ничего. Ничего из ряда вон выходящего. Она лишь неплохо потрудилась, очень неплохо заработала и все. Даже когда она во время заключительной стадии работы над поющим домом туда-сюда через проход шастала, практически не скрываясь, этого никто, кроме нее самой, не заметил. Может быть, с каждым, или хотя бы очень со многими происходит что-то подобное, но, следуя собственной вменяемости, люди не выносят сего на всеобщее обсуждение? Интересно, какого процента на душу населения должны достигнуть единообразные субъективные переживания, чтоб претендовать на звание объективного факта?