– - Дядя твой, редкий негодяй, всем сумел досадить. Убил его не Шортан, а мезиль, лесной человек. Хорошо, что ты удался в другого своего дядю... Да и все вы - молодые, сильные, красивые! Люблю таких!
– Она призывно улыбнулась, махнула рукой.
– Идите же за мной, дети росов! Свети, Рада!

И они двинулись за прекрасной проводницей в гору, через лабиринт ледяных башен. А земля дрожала под ногами, падали и разбивались вдребезги куски льда, холодный ветер доносил запах серы. И вот уже во тьме проступил пылающий знак Черного Солнца. Внезапно вила крикнула:

– - Берегитесь! Псы летят!

Рада вскинула руки. В их мягком белом свете на росов устремились сверху два черных чудовища на нетопырьих крыльях, с разинутыми клыкастыми пастями и горящими глазами. Словно жуткие призраки, они нападали, не издавая ни звука. Еммечько прикрыл собой сестру, но не успел размахнуться мечом и был повален наземь. Девочка обеими руками всадила в загривок крылатой твари секиру, но вытащить ее не смогла. Подоспевший Ардафарн крикнул:

– - Ты лучше свети, а я его добью!

Рада простерла руки туда, где барахтались, сползая вниз по склону, Валамир и второй пес. Блеснул напоенный драконьим ядом клинок Хаторо, и тварь неподвижно застыла. Тем временем меч Ардафарна и акинак Сарагаса покончили с первой собакой. Еммечько и Валамир не без труда выбрались из-под лохматых туш.

– - Что же ты, волхв! Говорил: нюх отведу, пасти замкну..., - напустился на Вышко сын Сигвульфа.

– - Да у меня под конец сил хватило только голос у них отнять и дыхание огненное. Все каджи треклятые! А то бы эти дворняги летучие Раде сапожки лизали.

А Злата уже снова звала их за собой - все выше, к горящему красно-черному знаку. Росы с детства привыкли видеть "завивистый крест" на сорочках, полотенцах, оберегах. То был добрый солнечный знак, унаследованный еще от арьев, и вышивали его красными нитками. Но изобразить его черным, при том на красном, соединив два цвета смерти, еще и развернуть концы против хода солнца... Такое мог только самый нечестивый ведун, предавшийся Смерти и Тьме, готовый кости родной матери выкопать для злой волшбы. Не должно быть такой мерзости на святой горе! И потому самый вид зловещего знака придавал сил молодым росам.

Становилось все светлее, и вот уже отряд взобрался на плато западной вершины. Колдовская тьма, окутавшая северный склон и часть западного, осталась внизу.

– - Видите? Вы на западный склон забрели, а там, над истоком Гипаниса, - обрыв в сотни локтей. Вот куда вас каджи заводили, - сказала Злата.

– - Дошли, ребята! Дошли..., - с волнением в голосе проговорил Ардафарн.

– - Спасибо тебе, тетя Злата!
– воскликнула Рада и бросилась, всхлипывая, на шею виле.

– - Словно на небо попали. Видите: весь мир под нами, большой и добрый, - очарованно произнес Вышко.

– - А вот и она - обитель богов. Доволен, Ерема?
– Еммечько указал рукой на озаренную сиянием восточную вершину. Была даже заметна верхушка каменной башни.

Величие раскинувшихся внизу гор, степей, моря захватывало дух. Но солнце, красное Солнце уже скрылось на западе, и лишь алый костер зари догорал над ледниками. Сумерки опускались на мир. И только Черное Солнце торжествующе пламенело над ним, купаясь в облаках сернистого дыма. А снизу, с южного склона, доносились возбужденные голоса и видны были разноцветные вспышки.

– - Там, видно, бьются, и не мечами - чарами. А ну, хватит глазеть! За дело! Свалим эту нечисть!
– приказал Ардафарн.

Сказать, однако, было легче, чем сделать. Рукотворное злое светило источало такой жар, что трудно было даже подступиться, несмотря на холодный ветер. Доспехи сразу раскалялись. К тому же, как заметил Вышко, от знака исходили еще какие-то злые чары. Выдерживать их сколько-нибудь долго и не погибнуть, можно было только с очень сильным амулетом. А ведь все казалось просто: черную медь, тем более разогретую, легко разрубить сталью. И тут Хаторо вытащил из-за спины гарпун и сказал:

– - Зацепим гарпуном. Тянуть будем все, рубить - по очереди. Пока не сломаем проклятую медь.

Ардафарн кивнул. Просвистел гарпун, зацепился за нижнюю перекладину креста. Воины разом натянули линь и принялись по одному подбегать к знаку и рубить мечами раскаленный металл. Рубили без доспехов, нанося один-два удара, еще и посмеивались: "Хороша баня!" Выплавленная с заклятиями и чародейскими примесями, медь поддавалась плохо. Но постепенно гнулась, покуда, наконец, не треснула. Стержень остался в скале, а огромное кольцо с крестом вместо того, чтобы просто упасть, вдруг словно обрело собственную волю. Взлетело в воздух, задергалось, норовя избавиться от гарпуна, но железо уже сплавилось с медью. Потом кольцо стало рваться в высь, так что воины вшестером едва удерживали его.