На вопли прибежали остальные обитатели дома. Фред и Джордж начали сразу же составлять список дарительниц, за что были немилосердно выставлены за дверь. Правда, их пришлось тут же вернуть, ибо избавиться от назойливых символов девичьего внимания у Рона никак не получалось: стоило ему снять любой предмет и положить его на стол, как он тут же подпрыгивал и возвращался на место. Близнецы посовещались, принесли какую-то шкатулку, и стали снимать с брата украшения. Фенечки, уложенные в эту шкатулку, никуда не прыгали. Наконец последствия роновой любвеобильности были ликвидированы, и спасатели ушли, правда, Гарри заметил, что Фред, а может и Джордж, передал шкатулку Джинни и что-то ей усиленно объяснял.

— Слушай, они ведь тебя на части порвут, — обратился Гарри к другу.

— Так ведь все уже убрали, — на лице Рона появилось искреннее недоумение.

— Я не о фенечках. Я от тех, кто их подарил.

Рон на секунду побледнел, но быстро вернулся к своему обычному беззаботному состоянию:

— А! Как-нибудь разберусь.

Гарри же подумал, что если он не успеет остановить провокацию, разбираться Рону будет очень сложно.

В тот же день, когда Рон разбирался с фенечками, Дамблдор сидел за столом в своем кабинете, и в который раз повторял расчет нумерологической формулы того самого треклятого пророчества. Уже в который раз он подставлял в эту формулу параметры Поттера, Вольдеморта, некоторых наиболее подходящих для убиения Поттера и Вольдеморта кандидатур… Потом он подвергал пророчество аналогичному анализу средствами астрологии, Книги Перемен и даже раскинул на картах. И везде выходило одно и тоже: замочить Поттера может только Вольдеморт. А Вольдеморта только Поттер! И даже если прямо сейчас пойти и придушить эту чертову Трелони, пользы будет немного.

Директор еще какое-то время предавался отчаянию и снова взялся за гороскопы. И тут его осенило! Всегда существует еще одно решение! Допустим, очень трудно уговорить Риддла и Поттера синхронно пульнуть друг в друга Кедаврой. Но ведь можно привести Поттера туда, где Том уже поставил что-то смертоубийственное и это тоже будет гибель как бы от руки Тома! Дамблдор быстро подставил в формулу пророчества новые параметры, и все сошлось. Осталось только найти подходящий день. Директор быстро прокрутил транзиты на гороскопе Поттера и увидел, что ближайшая удобная дата выпадает на середину мая. (Транзит — наложение положения планет в какой-то момент времени на гороскоп, составленный на момент рождения человека. Позволяет прогнозировать события или как минимум их основную направленность.)

«Далековато, конечно. Ну да ничего! Зато успею подготовиться.» Ведь надо еще найти место, которое Том хорошо защитил, чтобы там и подставить Гарри под смертельный (хорошо, пусть не смертельный, но такой, чтобы можно было с чистой совестью оставить его умирать и не беспокоиться о результате) удар. Дамблдор сразу решил, что это будет за место. По своему печальному опыту он хорошо знал, какой защитой окружил лютый враг те места, где заложил на хранение свои крестражи….

«А пока что Поттера можно не трогать. Пусть порадуется жизни. Напоследок», — закончил свои рассуждения директор. И швырнул лист с расчетами в камин. В припадке радости он не заметил в транзитах Гарри одну маленькую деталь…

Драко и Гермиона вышли из камина в холле Малфой-мэнора. Слизеринец устроил подруге небольшую экскурсию по замку, в результате они едва не опоздали к ужину. Люциус наградил сына строгим взглядом, тот в ответ пожал плечами, типа, бывает…

Весь следующий день Малфои и их гости готовились к Рождеству. Украшали замок, наряжали елку в главном зале и еще несколько елок в гостиных; миссис Малфой и миссис Грейнджер провели какое-то время на кухне, руководя готовкой торжественного ужина. Вообще-то, предполагалось, что празднование пройдет в узком кругу, только Малфои и Грейнджеры, но всегда оставалась возможность, что кто-нибудь из знакомых хозяев замка забежит на огонек. В кругу чистокровных волшебников такие визиты считаются хорошим тоном, благо, трансгрессия и каминная сеть позволяют не тратить много времени на дорогу. Естественно, делали все домовые эльфы, сами волшебники и их гости только иногда прикладывали руку, для придания окончательного вида и блеска. Кстати, миссис Грейнджер в первый момент этих самых эльфов испугалась, а потом они ей очень даже понравились. Еще бы! Тут тебе и посудомоечная машина и пылесос и кухонный комбайн в одном флаконе! Есть чему радоваться.

Гермиона тоже вошла во вкус и лихо командовала домовиками, беззастенчиво их эксплуатируя. Но надо отдать ей должное — она ни разу не наказала ни одного эльфа, даже пару раз исцелила тех, кому случилось порезаться или обжечься. Надо ли говорить, что к концу дня ушастые в ней души не чаяли.

А больше всего Гермионе очень понравилось то, что здесь можно колдовать без ограничений. Тоесть, по закону, конечно нельзя, но в замке творилось столько волшбы, что никакие детекторы Министерства не способны были засечь еще и их с Драко участие в сотворении чар. Родители Гермионы впервые увидели волшебство в действии и были в восторге от увиденного. Если раньше они не воспринимали учебу дочери всерьез, то сейчас были вынуждены резко переменить свое мнение.

Наконец настало время праздничного ужина. Как только хозяева и гости успели усесться за праздничный стол, по замку прокатились удары колокола.

— Кто-то стучится в дверь! — Удивленно поднял брови Люциус. — Обычно гости заходят через камин в холле.

Звон повторился, в гостиной возник эльф и что-то шепнул хозяину. Тот удивился еще больше, встал и сказал:

— Надо выйти всем вместе, посмотреть.

Посмотреть было на что! У парадного входа стояли огромные сани, запряженные северными оленями, на санях сидел Санта Клаус, рядом с ним Снегурочка, еще несколько очень колоритных персонажей. Приглядевшись, Гермиона поняла, что роль доброго Санты взял на себя Вольдеморт, Снегурочкой работала Беллатрикс Лейстрандж, на закорках саней стоял Долохов, в вывернутом наизнанку тулупе, валенках и шапке ушанке, причем уши торчали наверх. Старшие Крэбб и Гойл изображали из себя стражей при мешках с подарками, каждый держал в руках суковатую дубину. Макнейр, в парике, треуголке, подбитом мехом плаще, при шпаге и бутафорском красном носе, размером со средний баклажан, занимал место ямщика. Петтигрю сидел у ног «Санты» в красном кафтане и пестром колпаке с бубенцами.

Как только хозяева вышли на крыльцо, Долохов вытащил откуда-то баян и заиграл. Хвост запел тоненьким голоском:

— We wish you a merry Christmas! We wish you a merry Christmas!…

Все смеялись, даже Гермиона, хотя у нее внутри все похолодело. Она-то прекрасно представляла, кто заглянул на огонек. Она пыталась успокоить себя, говоря, что ничего страшного не случится — все-таки, здесь Малфои, но понимала, что, хоть Вольдеморт здесь и в гостях, все равно командует он, а не хозяева поместья. Тем временем Нарцисса успела дать команду эльфам, и у нее в руках уже был прекрасный фиговый пудинг.