— …и все-таки я не понимаю, — горячился мистер Грейнджер. — Почему вы должны прятаться и жить в подполье?

— Потому что волшебники должны править, — с ходу ответил Вольдеморт. — И причины этой необходимости таковы, что раскрытие факта нашего правления приведет к неисчислимым бедствиям. Такое уже случалось в Средние Века, пострадали и магглы и волшебники, а цивилизация была отброшена на столетия назад.

— И что же это за причины? — Папа Гермионы уже начал обижаться.

— Творческие и магические способности связаны напрямую. Нет магии — нет ума, нет творчества, нет чувств. У тех, кого мы называем магглами, не хватит ни ума, ни фантазии, даже для того, чтобы управлять своей собственной жизнью, не говоря уже о жизни других.

— Никогда не замечал у себя недостатка ума или фантазии, — мистер Грейнджер обиделся окончательно.

Вместо ответа Темный Лорд попросил его взять в руки палочку дочери. Тот замялся:

— Не хотелось бы. Дело в том, что когда я до нее дотрагиваюсь, меня будто бьет током. Не сильно, но очень неприятно.

Вольдеморт удовлетворенно кивнул.

— Что и требовалось доказать, — и на недоуменный взгляд мистера Грейнджера пояснил: — Вы чувствуете магическую энергию, значит, у Вас есть магические способности. Думаю небольшие, но неужели Вы и в самом деле верите, что без использования магии, хотя бы и неосознанно, смогли бы создать свою клинику с нуля, без начального капитала? Или некто Гейтс смог бы без магии продать всему миру самую кривую операционную систему всех времен и народов?

Пока мистер Грейнджер сидел тщательно обдумывая слова Темного мага, вопрос задала его дочь:

— То есть Вы хотите сказать, что большая часть…

— Не большая часть, а все крупные ученые, предприниматели, изобретатели — это волшебники, — подвел черту Вольдеморт. — Кто-то латентные, как и твой отец, кто-то развитые, получившие образование, но чем выше уровень, тем меньше латентных. Иногда, правда, берут полноценного маггла и продвигают, а сам волшебник стоит у него за спиной и управляет, как Дамблдор Дурслями.

— Подождите! А кто такие латентные волшебники? И как можно неосознанно колдовать под носом у Министерства Магии? — Не поняла Гермиона.

Темный Лорд вздохнул и рассказал, что далеко не все проявления магии Министерство может отследить, что далеко не все потенциальные волшебники попадают в Хогвартс и ему подобные школы, в большинстве случаев школы ограничиваются только одним письмом, и если ответа нет, или он отрицательный о юном волшебнике просто забывают, некоторую настойчивость проявляют только в том случае, если речь идет об очень сильном волшебнике. Бывает, что магические способности проявляются не в детстве, а позже, таких просто не замечают…

— Но ум и талант все равно проявят себя. Такие люди становятся художниками, предпринимателями, учеными. Как, например, Эйнштейн, или Вавилов.

Какое-то время все сидели молча. Темный Лорд подвел итог:

— В конечном итоге, величина успеха напрямую зависит от величины магических способностей и умений. Вы понимаете, что как только эта информация станет общеизвестной, сразу же начнется новая охота на ведьм, а мы от прошлой еще не оправились. Волшебники до сих пор не могут восстановить свою численность.

— И для того, чтобы восстановить численность Вы убиваете магглорожденных? — Гермиона была настроена очень решительно.

— Магглорожденные — это большая проблема. Вы не знаете законов волшебного сообщества, не понимаете причин их появления и вообще ведете себя как папуасы с мотыгой на минном поле.

— Но сейчас-то магглорожденные выпускники Хогвартса вполне уживаются среди других волшебников.

— Правда? Ты знаешь как?

— Ну… — Гермиона задумалась. А ведь и в самом деле, все значимые должности в Министерстве занимали чистокровные маги, владельцы всех известных Гермионе магазинов и компаний тоже были чистокровными, все преподаватели Хогвартса тоже, исключение составлял только Хагрид, но он был полувеликаном, наполовину человеком, наполовину магическим существом, да и отец его был чистокровным волшебником.

— Магглорожденным позволяют тащить свои привычки и обычаи, но при этом ограничивают образование, окружают стеной запретов и не допускают к управлению. Отсюда все эти «запретные секции» в библиотеках, «непростительные заклинания», разделение на «черную» и «белую» магию, и прочая чушь.

— Но чистокровные учатся в том же Хогвартсе по тем же самым программам, что и магглорожденные.

— Чистокровные семьи хранят традиции и опыт, которого не найти ни в каких учебниках. Если они, как и в прежние времена, будут собирать вокруг себя ковены, куда войдут и маггловские семьи с детьми-волшебниками, эти дети будут с малых лет постигать знания навыки и традиции, а самых сильных и талантливых, — кивок в сторону Гермионы, — с раннего детства будут брать, как и раньше, на воспитание в семью, возглавляющую ковен, магическое общество станет гораздо однороднее и стабильнее. Это проверено веками и незачем тащить к нам маггловские идеи.

— Если все так плохо, почему тогда существует современная система?

— Вами просто манипулировать, Гермиона. Дешевая рабочая сила и дешевое пушечное мясо.

— А в той системе, которую предлагаете Вы? Разве будет по-другому?

— Вы бы росли в тех же условиях, что и Драко. Узнали бы о магии в раннем детстве, учились бы жить магией, постигали законы взаимодействия Силы и человека. А дальше все зависит от Вашей силы и способностей.

— Хорошо! Если современная система так удобна, почему Вы против нее? Вы-то наверху!