– Ну да, - Артем разглядывал свою руку, - очень похоже на то. Но я не понимаю! Ты и твои дебилы - это понятно. А мы при чем? За компанию?!

– Я ж говорил - она сумасшедшая, - пояснил Гурин.
– Ну, чего она тянет, я ж все сказал! Почему не возвращает обратно?! Как Кольку так пацаном сделала, а мы...
– он хрипло вздохнул и уткнулся лбом в согнутую руку, и точно в напоминание из-за приоткрытой двери долетело бодрое шлепанье босых ножек и почти сразу же стихло. Все посмотрели на дверь, потом повернулись и устремили взгляд на застывший маятник часов. Только взгляд стоматолога остался неподвижен - казалось, Борис, что-то пристально рассматривает внутри самого себя и пытается сообразить, что же именно он видит.

– Вишневая?
– вдруг спросил стоматолог.

– Что?
– Гурин тоже посмотрел на часы, положив на колени дрожащие морщинистые пальцы.

– Она была вишневая? Твоя машина. Здоровенный вишневый джип, да?

– И что с того?

– Три года назад, на трассе возле Шевелевского причала. Я помню ее. Я видел... да, да, - Кудаев мелко закивал, тряся длинной бородой.
– Авария, трое избивали кого-то, потом выскочила женщина... Да, видел.

– И что вы сделали?
– пальцы Эши застыли на цепи. Стоматолог пожал плечами.

– Да ничего. Дальше пошел. У меня были дела... да и вообще это меня не касалось.

– Мы тоже видели, - несчастным голосом произнесла старушка-Зоя.
– У нас тогда был укороченный день, мы как раз шли в кафе на причале... там вид хороший и недорого... Ты помнишь, Оль?

– Да, - уныло закивала старушка-Оля.
– Такой был ужас. Совсем молодой парень. Мы смотрели, пока милиция и скорая не приехали... А я вас и не узнала, - она поочередно метнула острые взгляды в Колю-второго и Петра Семеновича.
– Как так можно, избивать человека средь бела дня?!

– А ночью, значит, это нормально!
– Артем ехидно усмехнулся.
– Да, теперь и я вспомнил. Я проезжал там. Остановился ненадолго, потом дальше поехал. Ввязываться в такое себе дороже. Правда ведь?
– он повернул голову.
– Все вспоминал, где я вас раньше видел? Такие мощные формы не скоро забудешь.

– Я там была совсем немного, - рубенсовская Вера, и в старости не утратившая брутальных объемов, жалобно скривилась.
– Я ушла почти сразу, не могла смотреть на такое. Та женщина так кричала, жуть просто!

– Да уж, - спец по фильмам попытался выудить из пачки сигарету, потом вскинул глаза навстречу вопросительно-утверждающим взглядам.
– Да я просто шел мимо! С собакой гулял. Чего ради мне с псом было там торчать?!

– Питбуль, не так ли?!
– администраторша презрительно поджала губы.
– Омерзительные твари!

– Во-первых, у меня стаффордшир, - горделиво поправил Максим.
– А во-вторых... Ты что, тоже там была?

– Проезжала, - Марина кивнула на официантку, все еще пребывавшую в обмороке.
– Как раз Жанку из больницы везла. Моя племянница, как последняя дура, опять... впрочем, неважно. Мы просто проехали мимо, вот и все! Там было не очень людно. Почти никто не останавливался. Знаете, в такие дела лучше не мешаться.

– Это верно, - поддержал таксист.
– Чего вы на меня смотрите? Не надо на меня смотреть. Я клиента вез. Мне останавливаться резона не было.

– Клиентку, - поправила Юля, все еще лежавшая ничком на диване.
– Я как раз на...

– Вот этого я уже не помню. А джипяру хорошо запомнил. Зад в полный хлам. Вторая машина, правда, вообще...

– Я шла в парк, - перебила его Быстрова.
– Просто шла в парк. Я останавливалась совсем ненадолго! Та женщина так звала на помощь... а что бы я могла сделать.

– Так или иначе, вы все там были, - Эша вздохнула.
– И, наверное, это объясняет, почему здесь нет второй официантки, повара и прочих. Их не было там. Они не видели этого. Не стояли там, не смотрели и не уходили прочь...

– Да это бред!
– возмутился спец по фильмам.
– Там и кроме нас люди были! А уж сколько их мимо проехало... Почему здесь именно мы?! Когда б она успела запомнить наши лица?! Когда б она вообще успела их рассмотреть?!

– Смирная корова на солнечном лугу...
– пробормотала Эша рассеянно.
– Или просто покой... а если уж деятельность, так смирная корова. Правда, чаще используют веревки, но ты бы справилась... Вряд ли она запоминала ваши лица. Скорее всего, она запомнила ваши часы. Запомнила столько часов, сколько успела. И ваши часы вас сдали. Вы меняли свои часы за эти три года?

Максим покачал головой, глядя на свое пустое запястье.

– Теперь я понимаю, что ты говорила о психологии аркудинцев, - Сева посмотрел на нитку, уходившую туда, где лежали его наручные часы, и тяжело опустился на пол.
– Но нас там не было, Эша.

– Там не было тебя, - Шталь сдвинула брови - в голову опять полезли глупые мысли о кошках, вязании и теплом солнышке.
– Когда вещи не имеют значения, их забываешь очень быстро. Говорила же, я здесь училась. Я шла на причал, у меня там была встреча. Я даже не стала останавливаться. Не стала смотреть. Я видела такое много раз. И всегда это кончалось одинаково. И если б не ситуация, - она взглянула на свою ладонь, похожую на иссохший лист, - вряд ли бы я об этом вспомнила. И все остальные тоже. Даже для Гурина это не имело бы никакого значения.