– Какой бред!
– сказал он уже на улице, прижимая к груди пакет с расческами. Шталь пожала плечами.

– У меня сегодня плохо с импровизациями. Ладно, поехали к тебе пить кофе.

– А если я не хочу?
– знакомо воспротивился Глеб, скосив глаза на пальцы Эши, которые вновь крепко держали его за запястье.

– Глеб, разве мои слова хоть чем-то похожи на просьбу?
– змеиным голосом спросила Эша.
– Хочу напомнить, что сейчас я исправляла твои просчеты!

– Я ничего плохого не хотел, - простодушно поведал он.

– Вы все так говорите.

Глеб коротко глянул на нее, и Эша почувствовала себя так, словно отвесила оплеуху младенцу. Он молча забрался в машину, объяснил, куда ехать, и всю дорогу до своего дома больше не проронил ни слова, только неловко перебирал расчески в пакете, общаясь с ними на своем языке, которого Эше так и не довелось узнать. Глаза его были все так же до краев переполнены печалью, и лишь однажды Эша заметила в них короткий сизый взблеск, заставивший ее поежиться. Глеб был из первого поколения. И Глеб, несмотря на всю странную кротость своего характера, сейчас был чертовски зол. Хотя, если сравнить с тем, как разозлится Ейщаров, когда узнает, что Шталь не сообщила о Говорящем сразу... А он разозлится. Это точно.

* * *

– Почему ты ее просто не причесал?
– не удержалась от банального вопроса Шталь, попивая кофе, который ей пришлось приготовить самой - Глеб, которого переполняло множество эмоций, сейчас не был способен на какие-либо действия. Поэтому Эша посадила его на табуретку, где он и сидел смирно, поглядывая испуганно-грустно-злобно и комкая то очередную сигарету, то свои пальцы. Обстановка вокруг была более чем спартанской, поэтому, кроме самого Глеба, разглядывать было особо нечего, и Эша сосредоточилась на беседе.

– А?
– отозвался Глеб, расстроено стряхивая пепел в свой кофе.

– Вику. Причесал бы ее - и конец твоим сердечным терзаниям. Уж для этого-то не нужно особой ловкости.

– Что?!
– Глеб возмутился.
– Нет, это же нечестно, неправильно! Да и не настоящее бы это было, иллюзия, а я хотел... хм-м... м-да.

– Многие были бы счастливы обладать хотя бы иллюзией, - Эша пожала плечами.
– Нечестно... а то, что Вика устроила с твоей помощью, это честно?!

– Я же не этого хотел! Я не знал... я просто надеялся, что она... ну...

– Станет такой, как ты?

Лицо великана сделалось вовсе уж несчастным.

– Она их так и не услышала. Ни одной. Она... для нее они стали лишь ценными инструментами... не более того.

– Ты так говоришь, как будто эту способность можно передать.

Глеб быстро стрельнул глазами в сторону и отчужденно улыбнулся.

– Передать?

– Ну, ну, Глеб, не надо изображать непонимание. Я-то знаю, что можно. И ты, похоже, тоже это знаешь, значит инциденты уже были.

– Кто ты?
– в очередной раз спросил он, и Эша резко двинула чашкой по столу.

– Кто я? Тебе сказать правду, или подождешь, пока я придумаю какой-нибудь гуманный ответ?!

– Нечего меня запугивать!
– огрызнулся Глеб, широким жестом сметая со стола чашку и подхватывая ее в самый последний момент, но кофе все же успел выплеснуться ему на брюки.
– Почему ты не можешь просто уйти? Оставь меня в покое!

– Никуда я не пойду, пока все не узнаю, - проскрежетала Шталь, - потому что мне чертовски интересно, кто со мной это сделал и каким образом, и были ли на то причины, или это так, походя, потому что все это очень сильно нарушает мое душевное равновесие, и я желаю разобраться во всем раньше, чем меня определят в психушку до скончания веков!

Глеб чуть отодвинулся, и какое-то мгновение Эше казалось, что он сейчас либо убежит, либо огреет ее по голове ближайшей кухонной принадлежностью, но почти сразу же великан как-то жалобно улыбнулся.

– Господи, ну как же я не догадался?!

– Видала я тугодумов, но ты, мой друг, это нечто уникальное!

Глеб хотел было обидеться, но передумал.

– Да, я тебя не чувствую, значит ты... ага. А что ты... с кем ты можешь...

– Я первая спросила, - напомнила Эша, вставая и наливая ему новую чашку.
– Будь вежлив с дамой. А то я поставлю перед тобой весь чайник. Знаешь, ты удивительный человек, Глеб. Тебя не нужно пытать. Тебе достаточно дать что-нибудь подержать.