«Слишком незамысловато, — подумал Артемис. — Совсем непохоже на меня».

— О'кей, вершок, — сказал Мульч, вырывая плоскими пальцами грушевидную нишу. — Прибыли. Обезьяна находится на этом самом месте.

— Лемур, — машинально поправил его Артемис. — Ты уверен в том, что можешь отличить запах именно этого животного от всех других?

Мульч прижал руку к сердцу, словно получил смертельное оскорбление.

— Я?! Уверен? Я — гном, человек! Нос гнома способен отличить траву от клевера. Черные волосы от русых. Собачье дерьмо от волчьего.

Артемис застонал.

— Как я понимаю, ответ «да».

— Так и понимай. Продолжай в том же духе, и я, возможно, передумаю жениться на твоей сестре.

— Имейся у меня сестра, она была бы безутешна.

Несколько минут они, скорчившись, сидели в нише и слушали доносившиеся сквозь глину из ночного парка рычание и храп. По какой-то странной причине звуки, проникнув в покрытый гномьей слюной туннель, оставались внутри и отражались от стен в виде непрерывно сталкивающихся волн. Артемис чувствовал себя так, словно действительно угодил в логово льва.

Вдобавок он заметил, что щеки гнома надуваются и становятся ярко-розовыми. Все щеки.

— Все нормально? — спросил он, не в силах скрыть нервную дрожь.

— Я слишком долго держал в себе весь этот газ, — прошипел сквозь стиснутые зубы гном. — Очень скоро он вырвется на волю. Полипами в носу не страдаешь?

Артемис покачал головой.

— Жаль, — сказал Мульч. — А то избавился бы от них раз и навсегда.

Если бы не решимость спасти маму, Артемис предпочел бы удрать.

К счастью для носовых каналов четырнадцатилетнего Фаула, пришел вызов от Элфи. Коммуникатор был стандартной вибрационной модели и посылал сигнал непосредственно в ухо реципиента, отсеивая внешние шумы. Артемис слышал слова, но не голос Элфи. Устройство всего лишь генерировало электронный звук.

— Заняла позицию. Прием.

Он приложил палец к коммуникатору, замыкая переговорную цепь.

— Принял. Мы — прямо под клеткой объекта. Противника видишь?

— Нет. Никакого визуального контакта. Лемура вижу. Судя по всему, спит на нижней ветке. Могу до него дотянуться.

— Нет, Элфи. Оставайся на месте. Объектом займемся мы. А ты следи за мной молодым.

— Поняла. Арти, не задерживайся: вверх, вниз и назад к машине.

«Арти?»

Артемис удивился, услышав, что Элфи назвала его так. Уменьшительным именем называла его только мать.

— Понял. Вверх, вниз и назад.

«Арти?»

Мульч нетерпеливо похлопал его по плечу.

— Как только будешь готов, вершок. Но лучше немедленно.

— Хорошо. Начинай. Постарайся не шуметь.

Мульч нацелился макушкой на потолок туннеля и сел на корточки.

— Тихо уже не получится, — пробормотал он. — Закрой лицо курткой.

Артемис едва успел последовать совету, как гном выпустил из себя мощнейшую струю газа и грунта, осыпав юношу не до конца переваренными комками. Оболочка из гномьей слюны разошлась тысячами трещин, и Мульч взлетел на столбе газов, легко пробив слой почвы над головой.

Когда пыль немного осела, Артемис полез за ним следом. Мульч отскочил от низкого потолка вольера, словно мячик, и теперь валялся без чувств. По его спутанным волосам текла кровь, а клапан на заднице трепетал, будто ветроуказатель, пока из гнома не вышли все газы без остатка.

«Низкий потолок?»

Сидевшему по соседству лемуру представление явно понравилось, и он принялся возбужденно прыгать по зажатому между прутьями обрубку дерева.

«Объект в следующем вольере, — понял Артемис. — Мы не попали к лемуру. К кому же мы тогда угодили?»

Не успел он это выяснить, как раздался гудок вызова и лишенный эмоций механический голос произнес прямо в ухо:

— Арти, уводи Мульча. — Немедленно спускайся в туннель.

«В чем дело? — подумал Артемис. — Чей это вольер?»

В следующий момент двухсоткилограммовая горная горилла из Уганды сбила его с ног, и вопрос повис в воздухе, как облачко с текстом на странице комикса.

Младший Артемис и Дворецки следили за происходящим сквозь узкие смотровые щели расположенного перед вольерами и тщательно замаскированного укрытия. Встроенное в сад камней с фонтаном, оно позволяло наблюдать за животными с близкого расстояния, не нарушая их естественного жизненного ритма. Директор был настолько добр, что разрешил Артемису посидеть в кресле наблюдателя во время экскурсии.

— Может быть, настанет день, и вы сами будете управлять тепловой камерой и всем остальным оборудованием из этого места, — сказал он.

— Этот день настанет раньше, чем вы предполагаете, — пробормотал в ответ Артемис.

— Батюшки! — воскликнул Дворецки, и это слово, произнесенное его хриплым голосом, прозвучало как-то слишком мягко. — Похоже, он серьезно ранен. — Он опустил руку в карман за стреляющим дротиками пистолетом. — Нужно протянуть руку помощи, вернее, дротик.

Дворецки уже израсходовал пару дротиков. Два работника ночной смены мирно посапывали на койках у задней стенки укрытия.