Но его любви этой женщине не завоевать.

Хватит думать о Рианон Делейни. Он все силы отдаст Эннед-Бейчу и добьется для себя титула.

— Боюсь, что манеры у Фрешета испортились за то время, пока он был лишен благородного общества, — заметил лорд Синвелин.

Рианон кивнула и протянула руку к кубку с вином. Она старалась забыть осуждающий взгляд нормандца.

— Это платье вам идет, миледи, — сказал лорд Синвелин. — Хотя оно ничто по сравнению с той, кто его носит.

Рианон кисло улыбнулась.

— Я бы хотел видеть вас счастливой, — продолжал Синвелин, — снова слышать ваш смех, как тогда, у лорда Милвуара.

— Если я увижу что-нибудь забавное, то засмеюсь, — сухо заметила она.

Синвелин нахмурил брови, но улыбка не сходила с его уст.

— Полагаю, что я должен радоваться, поскольку меня вы смешным не находите.

— Нет, милорд.

Он вздохнул, взял яблоко и, вытащив из-за пояса нож, стал снимать с него кожуру. Потом подал ей очищенное яблоко, и она, поколебавшись, взяла.

Вдруг прямо у них над головой раздался громовой раскат. Рианон вздрогнула и уронила яблоко. Все кругом перепугались. Затем послышалось, как на каменные стены обрушился шквал проливного дождя. Казалось, что в стены бросают пригоршни камней.

В зал вбежал Брайс Фрешет, тряся головой, словно собака, вымокшая под дождем.

— Начался град, милорд, — крикнул он. — В такую погоду нельзя ехать.

Ужас отразился на лице Рианон, а Синвелин ободряюще ей улыбнулся.

— Миледи, я хотел сегодня отвезти вас в Каер-Коч. Там вам было бы удобнее.

— Я хочу уехать, но не…

— Уверяю вас, я тоже расстроен. Дождь продолжал стучать по крыше, и Рианон поняла, что бесполезно настаивать на том, чтобы ее немедленно отвезли к отцу. В такую погоду не отправляются в путь, особенно в этой части страны, где дороги особенно плохи.

Рианон в душе порадовалась только одному — значит, отец тоже не может уехать в Крейг-Фор. Наверняка он вернулся в монастырь или в ближайший трактир.

Она наблюдала за тем, как Брайс Фрешет разговаривал с худым темноволосым человеком, который, судя по всему, передавал его распоряжения тем, кто сидел в дальнем конце стола.

— С вашего позволения, милорд, — сказал, обращаясь к лорду Синвелину нормандец, — я пойду в казармы вместе с солдатами гарнизона.

— Ради Бога, — согласился лорд Синвелин.

Гарнизон во главе с Брайсом Фрешетом удалился из зала, и Рианон осталась с Синвелином и его людьми.

— Нам придется развлекаться самим, — сказал лорд Синвелин.

От его тихого, вкрадчивого голоса Рианон покраснела.

— Жаль, что здесь нет менестреля, — размышлял лорд Синвелин под грохот грома, сотрясавшего зал. Дробь, которую град выбивал на крыше, сменилась размеренным стуком проливного дождя. — Мы могли бы потанцевать.

Рианон с трудом представила танцы в подобной обстановке.

— Меня это утомило бы.

— Если хотите, я могу спеть.

И, не дожидаясь ее согласия, он запел.

Голос у Синвелина оказался восхитительный — густой и чувственный. Он выбрал печальную балладу об утраченной любви. Все прекратили есть и разговаривать, даже слуги застыли.

Рианон подумала о том, что Брайсу Фрешету песня понравилась бы. Жаль, что он ее не услышал.

Она взглянула на лорда Синвелина — его глаза светились страстью. Может быть, он действительно любит ее? Невозможно петь с таким чувством, если душа пуста. А вдруг она напрасно думает о нем плохо? Ведь она неправильно судила о Фрешете, который, оказывается, очень беспокоится о своей семье. Неужели он до сих пор страдает от уязвленной гордости и поэтому так отчаянно стремится получить титул? Его зять, могущественный барон Дегер, мог бы найти возможность возвести Брайса в рыцарское достоинство, но тот сам хочет заслужить титул, и это достойно восхищения.

Песня, наконец, закончилась. Мысли Рианон были заняты Брайсом, и она лишь рассеянно улыбалась, а люди из свиты Синвелина громко кричали и топали ногами, выражая свое одобрение.

— Ну, как, миледи? — спросил лорд Синвелин. — Хороший из меня менестрель?

— Да, очень.

— Вы что-то неразговорчивы, миледи. Уж не усыпил ли я вас своим пением?

— Нет, что вы. У вас очень хороший голос.

— Уверен, что вы поете как птичка. Может быть, как-нибудь вы порадуете меня песней?

— Возможно.

— Мы идем в казарму, милорд! — выкрикнул Мадок.

Лорд Синвелин кивнул в ответ.

— Не проиграй все деньги.

Люди из свиты Синвелина по одному выбегали из зала, прикрыв головы от дождя руками.

— Вы разрешаете азартные игры?

— Не вижу в этом особого вреда, — ответил он.

— Мой отец считает, что это развращает людей.

— Надо же им чем-то заняться. Женщин здесь мало, а карты — вполне безобидное занятие, хотя и случаются порой драки.