— Вы любите меня? — Брайс вдруг прекратил ласкать ее.

— Да. А вы?

— Я люблю вас всем сердцем, Рианон. Переполненная счастьем, она обняла его, а он болезненно охнул.

— Простите. — Она слегка отодвинулась, вспомнив о его руке.

Он засмеялся.

— Можете сломать ее снова — мне все равно. — И, заглянув ей в глаза, сказал: — Мне кажется, я полюбил вас с первого же вечера в замке лорда Милвуара, когда вы приняли меня за вора. Вы были так безрассудно смелы!

— А вы — ужасно грубы! Но я это заслужила. Жаль, что мне раньше никто не сказал, какое впечатление на других производит моя веселость. — Она подняла на него глаза — во взгляде светились смущение и решимость. — Вы хотите жениться на мне?

— Конечно, хочу! — Он вдруг посерьезнел. — Но у меня ничего нет…

— У вас будет титул и поместье. Он нахмурился.

— Эннед-Бейч. Ваш отец предложил его мне, но… я склонен отказаться из-за всего, что там произошло.

Рианон погладила его по руке.

— Дома не виноваты в грехах людей. Синвелин уже держит ответ перед Богом. А я была бы рада стать хозяйкой Эннед-Бейча, если хозяин в нем — вы.

О чем еще мог мечтать Брайс? Но, тем не менее, он спросил:

— А вы уверены, Рианон? Вы сможете быть там счастливы?

— Вы стали таким осмотрительным, сэр? — игриво ответила она, и ее улыбка убедила Брайса в искренности ее чувств. — Конечно, я буду счастлива там с вами.

Мысленно проклиная свое увечье, которое не давало ему возможности покрепче обнять ее, Брайс прижал ее к себе одной рукой. А она обхватила его за шею и подняла лицо — ее блестящие зеленые глаза светились любовью.

В поцелуй Брайс вложил всю долго сдерживаемую страсть. Рианон расслабилась, а его тело, наоборот, напряглось. Ее рука гладила ему спину и плечи, а он обхватил здоровой рукой ее за талию и прижал к себе.

— Нам следует остановиться, пока мы не зашли слишком далеко, — сказал он, пытаясь совладать со своей страстью. — Подождем до свадьбы.

— Это речи нормандца, — прошептала она с обольстительной улыбкой, и ее ласки сделались более смелыми. — Мы не в Англии, а в Уэльсе, и у нас здесь свои обычаи.

— Опять обычаи? — с трудом вымолвил Брайс, так как она своими прикосновениями сводила его с ума.

— Саги уп у gwely.Брайс это уже слышал.

— Я никогда не позволю себе опозорить вас! — в ужасе произнес он.

Она удивилась.

— Откуда вам известно это выражение?

— Синвелин велел мне передать вашему отцу, что вы и он…

Рианон тихонько ругнулась по-валлийски, а Брайса одарила обезоруживающей улыбкой.

— Если женщина согласна, то в этом нет бесчестья. У валлийцев это называется «любовные утехи».

Брайс вздохнул с облегчением. Страсть в нем вновь разгорелась, а Рианон зашептала:

— Вы хотите утешить меня?

Вместо ответа он сел на походную кровать и усадил ее рядом.

— Вот так? — Он легонько поцеловал ее.

Она покачала головой.

— Нет. Это только начало. — Она положила руки ему на плечи и медленно уложила его. Потом, едва касаясь губами, поцеловала его подбородок и щеки.

— Пока что очень интересно, — хрипло прошептал он и… едва не задохнулся от неожиданности, когда она легла на него. — Что… вы делаете?

— Соблазняю вас, — ответила Рианон. Глаза у нее шаловливо блестели. Рианон оглядела кровать. — Надеюсь, мы ее не опрокинем.

— Может быть, это мне следует «утешать» вас?

— О, я дерзкая и бессовестная, разве вы забыли? — Ее ладони гладили его грудь, затем спустились ниже.

Брайс глянул на нее, и его руки тоже не остались без дела. Вдруг он охнул.

— Я сделала вам больно? — спросила Рианон.

— Да… моя рука. Что сказал бы ваш отец, если бы узнал, что вы здесь со мной?

— Он валлиец, а не нормандец. — Рианон уселась ему на бедра. — Если вам не нравится…

Он пальцем замкнул ей уста.

— Есть обычай и у Фрешетов, миледи, — прошептал Брайс.