На следующий день Брайс сидел в палатке, поставленной под стенами монастыря Святого Давида.

Монах, приведший Брайса, сказал, что палатка принадлежит сыну барона, Гриффиду, но Брайс может ею воспользоваться, пока барон со свитой живут в монастыре.

Очевидно, Гриффид Делейни был спартанцем по натуре, так как в палатке кроме походной кровати и стула, ничего больше не было.

Брайса не интересовало убранство — ему вообще все было безразлично. Кроме любви Рианон.

Он не видел ее и ничего о ней не слышал с тех пор, как она покинула Эннед-Бейч.

В палатку просунулась голова послушника.

— Простите, сэр… — робко произнес он.

— В чем дело?

— Барон хочет видеть вас как можно скорее.

— Я сейчас же иду.

Брайс встал и последовал за молодым послушником, одетым в черную рясу, к массивным воротам монастыря. Они миновали их и направились к большому каменному зданию. Брайс внимательно оглядывал двор, дорожки и сад, ища глазами Рианон, но ее нигде не было.

У дверей послушник оставил Брайса одного и с явным облегчением удалился.

Брайс смог его понять, когда увидел внушительные фигуры Дилана Делейни, Фицроя и Моргана, сидящих вокруг барона. Они походили на суровых судей.

— Входите, Фрешет, — сказал барон, когда Брайс появился в дверях.

Брайс вежливо поклонился.

— Нам надо разрешить с вашей помощью один вопрос, — начал барон.

— Я буду рад помочь вам, барон, но сначала хотел бы знать, как себя чувствует леди Рианон. — Брайс не смог удержаться от этого вопроса.

Барон посмотрел на сидящих около него, словно ожидал от Брайса чего-то подобного.

— Она здорова благодаря вам.

— Я сделал лишь то, что положено было сделать честному человеку, милорд. К сожалению, искупал собственную провинность.

— Она согласна забыть о вашем участии в этой ужасной истории.

— Она — великодушная женщина, милорд. Счастье иметь такую дочь.

— Давайте теперь поговорим вот о чем. Я хочу вознаградить вас за помощь при спасении моей дочери.

— Вы не должны мне никакого вознаграждения, милорд, — запротестовал Брайс. — Я его не заслуживаю.

Барон усмехнулся.

— Ваша скромность делает вам честь, Фрешет. Я полагаю, что титул и небольшое поместье размером с Эннед-Бейч стали бы вполне подходящим даром, если вы присягнете мне на верность, поскольку Синвелин был моим вассалом.

Брайса охватило волнение.

— Не может быть… Синвелин… — Увидев недовольство на лице барона, он сказал: — Простите, милорд. Мне следовало знать, что Синвелин о многом умалчивал.

— Понимаю ваши колебания, Фрешет, — продолжал барон. — Вы меня почти не знаете и, совершив одну серьезную ошибку, не торопитесь повторить ее. Возможно, и мне следует поступить более разумно и поставить вам определенные условия, пока я не познакомлюсь с вами поближе. Поэтому я предлагаю следующее: Эннед-Бейч останется под временным управлением Гриффида и Дилана, а вы поедете с нами в Крейг-Фор. Если в конце нашего путешествия мы будем довольны друг другом, я возведу вас в рыцарское достоинство и дарую вам Эннед-Бейч.

— Милорд, как бы я ни был благодарен за ваше щедрое предложение, однако… — сокрушенно начал Брайс, но барон его прервал:

— Фрешет, я доверился вам, когда жизнь моей дочери висела на волоске. Все мы совершали ошибки. Давайте не будем без конца думать о них, а начнем новую жизнь с сегодняшнего дня.

Рыцарство и поместье… именно это обещал ему и Синвелин, подумал Брайс. Он успел привязаться к солдатам гарнизона, но воспоминания о Синвелине будут отравлять ему всю жизнь.

— Милорд, — медленно произнес Брайс, — я подумаю о том, чтобы принять рыцарский титул, но в Эннед-Бейч не вернусь.

Барон Делейни был явно поражен, и его брови угрожающе сдвинулись.

— Мне непонятно, почему моя щедрость отвергается.

— Я желал бы забыть то, что происходило там, — объяснил Брайс, а про себя подумал, что Рианон желает того же.

Эмрис Делейни испытующе смотрел на Брайса. И тот понял, что барон обо всем догадался, словно мысли Брайса были написаны у него на лбу.