Морпех попросил посмотреть, уважительно поцокал языком. В глазах читался вопрос: «А откуда это вдруг, если прошлый раз обычной сигаретной пачкой пользовался?» Не нужно быть профессиональным логиком, чтобы продолжить мысль и как-то увязать недавно состоявшийся у них разговор о «Чёрной метке» с появлением такого портсигара. Хочешь – понимай, что человек «гонорар» получил за удачно проведённую операцию. Или – трофей добыл «на поле боя». Можно и ещё вариант проиграть – портсигар должен послужить собеседнику неким намёком. Каким, на что – сам разбирайся.

Майор – человек проницательный, наверняка ведь сообразил, что не по обычной оплошности человек «засвечивается».

– Да вот увидел ваш и подумал – чего я мятую пачку в кармане таскаю? Тем более – сорт курю непрестижный, а приходится бывать в обществе солидных людей, у них часы «Картье» или «Омега», у меня – «Командирские».

– У меня, кстати, тоже. – Майор поддёрнул обшлаг, продемонстрировал циферблат с флотской символикой. – Привык, и из принципа тоже…

– Вот-вот. Я, когда в Африке служил, ребята золотишко прикупали, оно там почти нипочём. Ну и я за компанию. У мастера на заказ сделал, как раз по размеру кармана кителя. Нагрудного…

– Заместо бронежилета? – усмехнулся консьерж.

– Вроде того. Дантеса от пули Пушкина пуговица спасла…

– А проба хоть толковая? Знаю я то золото. На Руси раньше самоварным, или цыганским, называли.

– Нет, тут всё верняком. У известного человека заказывал, из южноафриканского самородного. По нашему – девяносто шестая, монетная. Всю премию за операцию в Чаде вбухал.

– Стоит того. – Майор подкинул на ладони портсигар, будто проверяя соотношение размеров и веса. – Плюс камешки.

«Понимающий человек, – подумал Ляхов. – Едва ли только в бухте Ольги пацанов десантироваться учил».

– Камешки это так, бонус. – И спрятал портсигар в карман.

Тема была закрыта. Закурили. После первой затяжки Борис Иванович сказал, понизив голос:

– Вами тут интересовались.

– Неужели? И кому это я вдруг понадобился?

– Если б ко мне обратились, я бы вам точно обрисовал и внешность, и род занятий. А это мне сменщик передал. Молодой парень, Иван. Ну, вы знаете.

Фёст, разумеется, знал каждого из консьержей-охранников подъезда. С каждым словом-другим перебрасывался, на чай давал, особенно если поздно домой возвращался. Собирался попросить ребят из «Чёрной метки» составить на каждого подробное досье: на кого полностью положиться можно, а от кого поскорее избавиться. Теперь-то, располагая полноценными «шарами», он и сам разберётся.

– Он со смены домой шёл. Двое догнали, какую-то ксиву показали, пацан и прочитать ничего не успел. Что взять, – Борис Иванович пренебрежительно махнул рукой, – всей службы – сержант-срочник ВДВ. Чечни немного – вот и всё образование. Стали расспрашивать. Не столько о вас, как о «племянницах» ваших. Так вопросы загибая – не бордель ли здесь подпольный.

– Забавно. А участковый у нас для чего жалованье получает?

– И я о том же. Любая контора всё, что нужно, по своим каналам, не вставая со стула, выяснит. Да и хозяин, друг ваш – человек авторитетный. Не уверен, сам начальник горуправления рискнул бы связываться?

– Ваше мнение? Блатные, что ли? А им чего? Не вижу резонов. Как-то, помню, с одним из смотрящих разговор был. Отчего, мол, мимо него квартиры взяли, дорогу кому-то перешли, с общаком не поделились…

– На чём сошлись? – проявил искреннюю заинтересованность Борис Иванович. То ли вправду о той истории ничего не слышал, то ли решил версии сверить.

«Интересно интрига закручивается, – внутренне усмехнулся Ляхов. – Правильно Александр Иванович говорил, иронически цитируя кого-то: «Что бы вы ни делали, вы делаете мою биографию». В смысле – «самим фактом причастности к «Братству» вы обречены на участие в заранее предопределённых событиях. Шаг вправо, шаг влево – никакой разницы. Конвой всё равно стреляет без предупреждения».

– Да пустяки, майор, оно тебе надо? – перешёл Фёст на «ты». – Кому положено – за базар ответил, общак похудел на сумму «морального ущерба»…

Тут он не врал, и врать не следовало. Всё, кто «в теме», знают, сколько с общака по правильным понятиям сняли.

Во взгляде консьержа он пытался уловить что-нибудь демаскирующее. Нет, ничего. Чисто. Если только сам он не последний лох, а майор – гений артистизма. Ничего, кроме некоторого напряжения, вполне естественного при внезапном серьёзном разговоре. Похожем на внезапный встречный бой вражеских разведбатов.