Шрифт:
– Можно?
– Можно, если осторожно...
«И кто за язык тянет...» – точила её мысль, - «наверное от злости к себе».
Брант подошёл тихо и присел рядом.
– Тебе нравиться здесь? – спросил мягко.
Что-то шевельнулось внутри, подкатило к горлу.
– Брант... Я поняла почему боюсь тёти Эльзы...
Он молчал. Она искала его глаза в темноте.
– Она думает, что я не тебя люблю, а твои деньги. Правда! Помолчи! Она тогда посмотрела! Я вспомнила! Давай не поедем никуда, не в какую Швейцарию, ни к морю! А? Давай назад сразу!..
– Она так думала про Луизу. И это было правда. Луиза не боялась это показать.
– А мне что делать? – выкрикнула Алла, - притворяться, оправдываться, да? Что я!..
– Не надо... – взял он её голову и прислонил к себе, - бабушка увидит тебя и всё поймёт! Она хорошая и добрая! Вот увидишь! Я тоже думал об этом.
– Что думал? – вырвалась Алла, лихорадочно упёршись пальцами в одеяло, искала его глаза в теми.
Но не видно очертания. Только тёмный силуэт. Брант снова обхватил её и придвинул к себе. Гладил по волосам, по телу. И молчал. А она поняла вдруг. Что почти голая. А он молчал. Вдруг выступили слёзы и Алла всхлипнула.
– Видишь, - тихо сказал он, - вот тебе ответ! Я напишу бабушке, что ты плакала и сама всё придумала.
– Не надо... – всхлипнула Алла, - не говори ничего, теперь я знаю... не боюсь... Я лягу, ты посиди, ладно?
– Ладно... – помолчал он. – Мы поедем в Марсель... там море... яхты и статуя девы Марии и золота! Прямо в воде стоит. Огромная! Это маяк.
– Правда? – вытирала она слёзы, - а ты умеешь на яхте?
– Конечно! Мы попросим яхту у Луизы!
– С ума сошёл!..
Он усмехнулся.
– Да. Давно уже. Как тебя увидел...
– Ох, пропадёшь с тобой... – шёпотом пропела она, улыбаясь в темноте, и зарылась под одеяло.
Он усмехнулся и стал искать ладонью её голову. Алла тут же вынырнула.
– Твои родители... Я не знаю как говорить с ними... – сказал он тихо.
– Ты что, боишься? – привстала она на локоть.
– Чуть-чуть.
– Кого, папу или маму?
– Нет, там сидит... – ткнул он себя пальцем в грудь.
Она дурашливо, по-детски усмехнулась.
– И у меня сидит... – сказала серьёзнее. – Я лучше скажу, ты плохо понимаешь по-русски. Чтоб меньше спрашивали.
– Не надо. Как знаю, так скажу.
– Они узнают про тебя подробнее, и будут, как Луиза.
– Ничего, - усмехнулся он, - это нормально. А Луиза – она...
– Ладно, извини... – перебила его Алла. – Я ведь её не виню! Я сама, чуть-чуть Луиза, - и почувствовала, что хорошо стало.
Как хорошо с ним. Скажешь всё и хорошо. Только откровенно. И исчезают проблемы. Чище на душе и просторнее. Просторнее!.. Пусть там лучше любовь живёт, чтоб места хватило.
– Знаешь, а с тобой хорошо говорить. Можно всё сказать, не обижаешься, всё понимаешь... Вот Сашка был... Не знаешь, как и сказать... Нет... у нас ничего не было! Честно, я его даже боялась! Вообще, я такая тварь! – усмехнулась она нехорошо, - я в первый день представила, как валяюсь с тобой в постели... Ты делаешь меня чище...
– А сейчас, не хочешь валяться?
– Ну ты вредный, а!.. – отвернулась она.
– Я просто хочу быть рядом, можно я лягу, я просто хочу спать...
– Но только спать! – усмехнулась она.
– Алла... Ты делаешь меня чище!
– Ох! – вздохнула она, - несносный! – и повалилась с улыбкой на подушку.
Он не спеша разделся и лёг рядом, засунув руки за голову.
– Не свались... – хихикнула она.
– Тут невысоко...
Аллка хохотнула громко. Потом повернулась к нему, опёрлась локтем в подушку.
– А откуда полетим?
– Шереметьево – два...
– Да? А на каком самолёте? – улыбалась себе.
– Можно ТУ – 154, можно «Фоккер», авиакомпания Аустрия Эйрлайн.
– Ух ты!.. Узнал всё, да? Уже...
– Узнал...
– Ну ты даёшь!.. – задохнулась она от удовольствия.
Замолчала, водила глазами по потолку. Улыбалась.
– Брант... Поцелуй меня и я усну спокойно.
Он повернулся, привстал и поцеловал её в губы.
– Спи, милая Алла Красильникова!
– Ну Крафт! – хохотнула она, - я тебе припомню!
– Ты тоже скоро будешь Крафт! Алла Крафт!
Она улыбнулась.
– Не... Не звучит!
– Тогда я буду Красильников, хочешь?