Брант оттаял. Почувствовал силу и снова вспыхнул в нём огонь мечты, который тлел угольком и остывал на глазах.

Провела пальцем ему по щеке, сказала с глянцем в голосе.

– А ты, ничего!.. Порозовел! Вот ещё откормлю и можно маме показывать!..

Он хохотнул откровенно. Алла отскочила в сторону, встав на цыпочки, потянула руки в стороны.

– Ты посмотри за чаем, я ещё не всё посмотрела! – и направилась с улыбкой в его маленькую спальню.

Брант только открыл рот, но не успел ничего сказать. Она нащупала выключатель. Щелчок, и вспыхнул свет. Кровать, наспех закинутая покрывалом. Компьютер в углу, принтер, ещё что-то. Высокой стопкой – книги. И на полу стопка. Шагнула внутрь.

Над изголовьем кровати – её карандашный портрет. Пришпилен иголкой к стене. На иголке, за ушко, надет маленький тёмный крестик. Весь стол завален листками. Отпечатанные и написанные вручную. Написано по-русски, но над зачёркнутыми местами, исправлено по-немецки, наверное. Взяла листок, хотела почитать, но появилось ощущение, что подсматривает в замочную скважину. Положила лист на место. Книги старые и совсем новые. Толстенная рукописная тетрадь, обёрнутая то ли кожей, то ли чем-то похожим.

Шкафчик небольшой. Валяется одежда: куртка, кроссовки, носки. Тронула – всё влажное... Собрала в охапку и сразу повернула назад. Брант стоял у стола, наливал чай.

– А это!.. Кто сушить будет? Пушкин!? – заявила сразу с показной строгостью, неумело пряча улыбку.

– Почему Пушкин?.. – пожал он плечом.

– Вот и я думаю... почему?.. Печка же есть! – сразу забросила она на верх печи, и стала расправлять.

Вдруг постучали в дверь... Брант бросил на Аллу тревожный взгляд. Ничего не мог вымолвить и не шелохнулся. Алла тоже, замерла у печи.

Дверь приоткрылась, и в прихожую тихо прокралась Анька. Увидела Бранта, затем Аллу. Оторопела, остановилась неуклюже.

– Ой... – спохватилась она, - привет... – нескладно выдавила, - ой!.. Вы извините... Я... Мы думали... Свет горит!.. Андрей сказал – сходи! У меня он не возьмёт!.. Вот... – протянула она ключи.

Брант с Аллой переглянулись.

– Брант! – сморщилась Анька. – Мы вообще... Андрей который день... Чего-то вбил в голову!.. Совсем уже!.. Сегодня весь день... Чуть не поругались! Сейчас увидели свет, ну всё!.. Не терпится! Ты извини... Вон он, курит там... – оглянулась Аня на крыльцо.

– Что, Аня... Не понимаю... – замотал головой Брант.

– Да ну его!.. – чуть ли не пробило слезу у Аньки. – Вбил в голову... Про машину... Хочет, что бы ты взял назад!.. Говорит, очень дорогой подарок и вообще... У нас уже была такая ...история. С машиной... Вот он и думает теперь... Ты сходи, - поглядывала она на Аллу, - поговори с ним, а? Сам... Его сшибли, на мотоцикле, потом подарил Антон свою! А он!.. А я!.. В общем, так получилось... Он чуть не уехал!.. Дурак... Теперь вспоминает. И вообще, всё хочет сам!.. Говорит, больно везёт теперь! Слишком!.. Вон он, курит!.. Курит, курит...

Брант сорвался с места, проскочил мимо Ани, только улыбнулся мимолётно. Закрыл плотно дверь.

Алла улыбнулась Ане. Шагнула к столу.

– Садись, Ань, чай горячий!

– Да нет... Поздно уж... И вообще...

– А я переезжаю, Ань, сюда!.. Насовсем! – обернулась она.

– Да? Правда? Здорово! Веселей будет!

Дверь дёрнулась. Первым, неуклюжё вошёл Андрей. Поднял голову, увидел Аллу, засмущался сразу.

– Привет... – выдавил с кислой улыбкой.

Анька уставилась на него, хлопая глазами.

– Заходи!.. – бесцеремонно толкал его в спину Брант. – Будем пить чай! – твёрдо и громко заявил.

– Да нет... Какой чай... – пробурчал тот.

– Давай!.. – продолжал толкать его Брант. – Будем говорить! Я буду!.. Ты, только слушать!..

Прошло пол часа. Всей гурьбой вышли на крыльцо. Толкались весело.

– Пойдём! – тащила за руку Анька Андрея, - поздно уже!.. – улыбалась розовыми от жары щеками.

– Ну пока! – повернулся Андрей, пожал Бранту руку и взглянув на Аллу, добавил, - спокойный ночи!

Ухмылялся, довольный, легко сбежал с крыльца. Анька, обхватив его за пояс, помахала рукой. Через минуту оба скрылись в темноте. Потом, сквозь шум дождя, послышался Анькин визг. Андрюшка, подхватив её на руки и вбегая в крыльцо, поскользнулся на ступеньке. Свет у крыльца погас и равномерный шум дождя слегка надавил на уши.

– Жарко! – прошептал Брант, слушая как барабанит капель в темноте.

– Тебя отогреть хотела!

– Хм!.. Ты сама – как огонь!

Вошли в дом. Совсем другое дело! Запах – уже жильём пахнет... Тепло, но как-то влажно, душно немного. Алла по привычке расстегнула верхние пуговицы на платье, встряхнула его за плечи на себе. Форточка открыта. Повернулась к двери.