Круглов Евгений
Шрифт:
– Чёрт... – с дрожью вырвалось вслух.
Нужно было что-то быстро решить и быстро сделать. Первое дело – придавить рану. Хоть чем. Пробил сильно озноб. Его уже в открытую трясло. Появилась сонливость. Боком подполз к машине, дверь оказалась открытой. Пригляделся, сунул руку под переднее сидение и вытащил аптечку.
– Хорошо, - подумал он, - что не выбросил из машины...
С трудом открыл и вытряхнул всё в снег. Руки тряслись. Стало жутко. Понял, что сам не забинтует и не завяжет. Нащупал бинт, растряс, взял всё в кучу и прижал к волосам.
– Ничего, - успокаивал себя, - отдышусь, вылезу на дорогу, домой бы попасть и всё. Машину завтра...
На дороге было тихо. Он сжался в комок и смотрел на кусты, машину, уткнувшуюся носом в небольшой гребень канавы. До дороги было метров тридцать и никого вокруг. Сжал сильно рану, чтоб не пульсировала кровь. Чувствовал как немеют руки и трясутся ноги.
– Так... Спокойно... Ещё пять минуток посижу... – думал он.
Неожиданно вспомнил, как Оксана сказала, что приедет. «На чём? Такси? На чём, кто поедет сюда?» Дыхание стало ровней, и навалилась слабость. От машины напахнуло теплом, маслом. Горели фонари освещая клочья земли и искрившиеся кучи снега. Ощущение времени исказилось. Сколько прошло? Десять минут? Пол часа, больше?..
– Если что, - думал он, - рёбра сломал или дышать не даст, сам «скорую» вызовет. Но это на «крайняк» Теперь бы на дорогу выбраться, или может, попробовать завести машину? – раздумывал он, оттягивая время и давая себе возможность успокоиться и отдышаться.
Но стало нестерпимо холодно. Сначала он заметил слабый блеск на ветках кустов. Блеск стал ярче и зашевелился. Повернул голову. Издалека мерцал свет. Фар ещё не было видно, но он понял – машина. Вскочить и бежать, он не мог, да и не успел бы, и потом, если не захочет человек останавливаться, хоть на дорогу ложись. А так, может фонари на обочине увидит – остановиться. Из-за поворота выскочила машина. Несколько фар враз осветили всё пространство вокруг. Навицкий зажмурился.
– Не «скорая»... – сразу отметил он.
Машина резко сбавила скорость и стала прижиматься к обочине. Остановилась. Не гася света, заглушили мотор. Хлопки дверей. Кто-то торопливо спускался с насыпи.
– Вон он... – услышал Навицкий.
– Игорь... Владимир Игорич!.. – услышал он голос Оксаны.
Против света приближались два силуэта.
– Здесь я... – загораживался он ладонью.
– Ой!.. – нервно вскликнула Оксана.
Присела.
– Ой... кровь... Денис...
– Мне бы перевязать...
– Сейчас, Денис...
– Вот тут... – пошарил рукой Навицкий, - я всё высыпал, может ещё есть...
– Я принесу... – вскочил парень.
Быстро принёс, открыл.
– Оксан, сможешь? – спросил парень торопливо.
– Не знаю... Попробую. Боюсь чужой крови...
С трудом забинтовали. Навицкий стал отирать о снег застывшие руки.
– Надо бы в больницу! – с дрожью говорила она.
– Нет, нет, Оксан... – пытался встать он, - мне б домой... отлежусь. Всё нормально! Если что, я сам смогу вызвать «скорую».
– Денис! Помоги! – взялась она ему под руку.
Вышли на обочину. Навицкий оступался. Вздрагивал от толчков, превозмогая боль в груди. На обочине присел.
– Счас, счас... посижу чуть-чуть... Голова, раскалывается... Оксана, таблеточку бы... «Анальгин» или чего-нибудь. А лучше – две!
– Денис! – обернулась она.
Парень послушно побежал за аптечкой. Принёс, нашёл, и подал Навицкому. Тот сразу забросил в рот.
– Снежку бы...
Парень опять спустился с насыпи, зачерпнув горсть снега. Оксана всё время держала Навицкого за руку.
– Спасибо... Переполошил я вас!
– улыбнулся он криво, проглотив лекарство.
– А мама так и не пришла... Я так испугалась.
– Денис, послушай!.. – привстал Навицкий, - посмотри, что там с машиной. Попробуй завести, может и выедешь?
– Попробую, - сразу согласился тот.
– Да мы вас довезём! – всё ещё держала она его руку, чувствуя, что он опять стал приседать и опёрся замёрзшими палицами в асфальт.
Парень опять сбежал с насыпи и забрался в машину.
– Не много не доехал... километра два, - трясущимися губами проговорил Навицкий тихо.
УАЗик тут же завёлся. Потом дёрнулся и поехал назад, завывая мотором. Постоял немного. Внизу вспыхнул свет фар, снова завыл двигатель и пучки света, ослепив их, присевших наверху, поползли по округе, задрались в небо и машина выползла на асфальт впереди. Свет джипа освещал открывшего дверь парня. Он вышел, заглушив мотор, и пару раз приседая, обошёл машину. Потом подошёл близко.
– Колесо пробито, переднее... справа. Вот тебя и увело с дороги.
– Ещё и колесо... – усмехнулся Навицкий, - а я думал сам уеду.