– Эй, это не слишком хорошая идея, Чиун!
– возразил Римо, когда услышал перевод тирады своего учителя.
– Слаггард, конечно, преступник, но он все же американец. Я не могу допустить, чтобы его отдали на растерзание муллам.

– Тише!
– шикнул на него Чиун, снова поворачиваясь к аятолле.
– Имам согласен?

Не произнося ни слова, аятолла снова отхлебнул чая, однако на этот раз решил его проглотить.

На помощь имаму пришел генерал Мефки.

– Я могу обещать, что наши войска не станут вступать в бой с этими американцами, если Дом Синанджу обещает заняться ими сам.

– Договорились, - ответил Чиун.

– За Пасдаран я не ручаюсь, - проговорил наконец аятолла.
– На все воля Аллаха!

Мастер Синанджу нахмурился.

– Что он хочет этим сказать?
– спросил Римо, когда генерал перевел ему слова имама.

– Просто способ уйти от ответственности, - объяснил Мефки. Религиозные деятели уже не контролируют гвардейцев, которых сами же и напустили на страну, однако признаться в этом не смеют.

– Скажите ему, - заявил Римо, указывая на аятоллу, - что если гвардейцы попадутся нам на пути, мы сотрем их в порошок.

Генерал Мефки перевел, и на лице имама отразился неподдельный страх. Чиун был настолько этим шокирован, что не проронил ни слова.

Наконец аятолла принялся еле слышно бормотать себе под нос:

– Мы пустим ко дну американский флот в Персидском заливе. Настанет время, и мы накажем Великого Сатану, сначала здесь, а потом в его собственном логове.

– Он блефует, - объяснил генерал Мефки по-английски.
– Все они одержимы чувством мести. Аятолла уже стар, беспомощен и знает это. Муллы поработили наш некогда великий народ, и теперь всего лишь вопрос времени, когда люди сбросят их иго. У меня есть предложение - на этом мы закончим аудиенцию, а вы отправитесь выполнять свой долг. Даю вам слово, что мы не станем вмешиваться - ни на что большее в этой стране рассчитывать не приходится.

Чиун, судя по лицу, сильно расстроенный происшедшим, приблизился к аятолле и, склонившись над подносом с чаем и пирожными, отвесил имаму глубокий поклон.

– Да продлит Аллах дни вашей жизни, - сказал Мастер Синанджу, выпрямляясь.
– Мы уходим, чтобы выполнить поручение нашего императора.

Слабым взмахом руки аятолла дал понять, что отпускает посетителей.

Снаружи, уже стоя на лестнице, ведущей в здание парламента, Римо спросил Чиуна:

– Зачем ты поклонился этой старой развалине?

– В дань уважения.

– Так ты его уважаешь?

– Ровно настолько, чтобы успеть плюнуть имаму в чай, - пожал плечами Чиун и, пока Римо смеялся, обернулся к генералу Мефки: - Я ищу торговца коврами по имени Масуд. Может быть, вы о таком слышали?

– Конечно. Пройдите две улицы на север, потом сверните направо. Но разве вы не торопитесь, чтобы помешать высадке изменников?

– Времени еще достаточно, - отозвался Чиун.
– Пойдем, Римо.

Они двинулись по улице, проходя мимо мечетей с голубыми куполами, под заунывные крики муэдзинов, созывавших верующих на дневную молитву.

– Я знаю, что ты задумал, - заявил Римо.

– Неужели?

– Угу. Мы идем за гвоздем. Ты считаешь, что если этот гвоздь преподнести крестоносцам в качестве подарка, они растеряются - ведь им не за что будет сражаться.

– Да, когда мы закончим с остальным.

– То есть как это?

– Сначала я покажу тебе, как нужно покупать персидские ковры, загадочно ответил Чиун.

Мягкими неслышными шагами Мастер Синанджу вошел в магазин торговца коврами Масуда Аттаи.

– Как вы уже заметили, у меня множество превосходного товара, - сказал Масуд, приветствуя покупателей.

– Хочу показать сыну, как правильно выбрать персидский ковер, - сказал Чиун.
– Смотри внимательно, Римо.

Он подошел к высившейся в углу стопке ковров.

– Чтобы понять, не сгнила ли ткань, нужно сделать вот так, - объявил Мастер Синанджу, взяв ковер за угол, и неожиданно резко дернул на себя. Ворсистая ткань резко хлопнула у него в руках.

– Понятно, - сказал Римо.
– Этот звук означает, что ковер в отличном состоянии, верно?

– Да он насквозь прогнил!
– воскликнул Чиун, подступая к хозяину лавки.

– Вы дернули слишком сильно!
– парировал тот.
– Попробуйте вот этот, превосходная ткань!

Масуд Аттаи снял со стены ковер для молитв и, сгибаясь под его тяжестью, развернул перед Чиуном.

Мастер Синанджу забрал у него ковер, как будто тот был не тяжелее носового платка. Внимательно осмотрев ворс, он растер на ковре плевок и поднес ткань к носу.

– Отбеливатель!
– с отвращением проговорил он.

– Все современные ковры отбеливают, - ответил Масуд.

Чиун бросил ковер на пол.