В глазах Брета вспыхнуло торжество.

– А ты сама? Ты разлюбила меня?

– Ты сказал, что задашь только один вопрос. Я на него ответила. Пожалуйста, отвези меня домой. Еще не поздно.

Когда Брет медленно покачал головой, она крикнула:

– Неужели ты не видишь, что все бесполезно? Я не уйду от Рика до тех пор, пока нужна ему. Держать меня здесь - значит понапрасну терять время. Разговоры ничего не изменят!

– Разговоры, может быть, и нет.

Брет прав. Достаточно одного его прикосновения, одного поцелуя, и она пропала. Ее любовь к Брету сильнее рассудка и чувства вины перед Риком.

Но Мона, знавшая, что обязана бороться, упрямо ответила:

– Я никогда не лягу с тобой по доброй воле.

– Что ж, придется постараться переубедить тебя. Но не думаю, что мне будет трудно до-биться ответа.

– Даже если ты добьешься от меня физического ответа, это ничего не изменит. Ты не можешь держать меня здесь вечно. А как только выпустишь, я убегу к нему.

– И что ты ему скажешь?

– Если понадобится, правду.

– Ему не понравится, что ты спала со мной.

– Да, я знаю, что он будет вне себя, но я встану перед ним на колени…

Ее слова попали в цель. Мона почувствовала, что Брет напрягся, и поняла, что поразила его в самое сердце. Но этого было недостаточно, чтобы заставить его отказаться от своей цели.

– И позволишь снова наставить себе синяков?
– хрипло спросил он.
– О нет! Уж лучше это сделаю я… Но они будут знаками страсти, а не гнева, и я получу наслаждение…

Мона ощутила дрожь ожидания. По ее коже побежали мурашки, сердце сжалось, душа ушла в пятки…

Брет легко подхватил ее на руки, внес в дом и плечом закрыл за собой дверь.

8

Луна была такой яркой, что зажигать свет не понадобилось. Брет пересек гостиную и поднялся по ступенькам.

Она не пыталась сопротивляться, зная, что это бессмысленно. Он был настолько сильнее, что оставалось уповать лишь на слова. Но никакие слова не могли победить его решимость.

В спальне Брет положил Мону на кровать и снял с нее сандалии. Потом, не обращая внимания на стиснутые кулаки и страстные протесты, расстегнул джинсы и стащил их. Сев рядом, он убрал с ее щеки прядь волос, наклонил голову, поцеловал в лоб, в кончик носа, а потом несколько раз нежно поцеловал в губы. Мона лежала неподвижно, закрыв глаза, стараясь собрать все силы, необходимые для защиты. Она ничего не видела, но это только усиливало остальные чувства. Она слышала его легкое, ровное дыхание и громкий стук сердца, остро ощущала волнующий запах чистой мужской кожи и аромат одеколона.

Он продолжал целовать ее лицо, глаза, шею и слегка раздвинутые губы. Эти поцелуи были еще более нежными, чем прежде. Мона ожидала нападения, и эта неожиданная нежность застала ее врасплох. У нее вырвался не то вздох, не то всхлип.
– Все хорошо.
– Его голос был мягким и успокаивающим.
– Я не причиню тебе боли. Может быть, физической боли она и не почувствует, но если Брет овладеет ею насильно, то разобьет ей сердце. Мона хотела сказать это, но ее не слушался язык.

Словно прочитав ее мысли, Брет негромко сказал:

– У меня нет другого выхода. Что бы я ни делал, ты держишься за свое. Но я обязан заставить тебя передумать. Ради того, что когда-то нас связывало.

Однако заставить ее передумать невозможно. Проследив за ее лицом, на котором был написан ответ, он сказал:

– Год назад я считал, что ты любишь меня. Так, Мона? Мне нужно это знать.

Она открыла глаза и посмотрела на него. В спальне было светло как днем. С трудом шевеля губами, она прошептала:

– Да, я любила тебя.

– И все еще любишь?

Если бы Мона призналась, что так оно и есть, ей пришлось бы проститься с надеждой одержать победу в этой борьбе. А победить необходимо. Она собрала остатки сил и сказала: - Нет.

Голова Брета дернулась, как от удара.

– Ну что ж… Можешь ненавидеть меня, но я не буду стоять в стороне и наблюдать, как ты губишь себя.

Он взял ее левую руку, приподнял и начал снимать с пальца бриллиантовое обручальное кольцо.

Мона ахнула, вспомнив, как Рик снимал с ее пальца колечко Брета. Но теперь ей казалось, что с нее снимают наручники.

– Зачем ты это делаешь?
– пролепетала она. Брет положил кольцо на тумбочку и ответил:

– Подарок другого мужчины мешает мне заниматься с тобой любовью.

– Я не хочу заниматься с тобой любовью!
– крикнула пришедшая в отчаяние Мона.

– Скоро захочешь, - мягко, но решительно ответил Брет.

Она попыталась отвернуться, но осада уже началась. Язык Брета коснулся ее губ, заставил их раздвинуться и проник внутрь. А потом поцелуй стал таким страстным, что у нее закружилась голова.