Шрифт:
– Кого?
– Каина, – объяснил Константин. – Каин так оброс волосами, что Лемех не увидел печать на лбу. Увы, стрелок он был первоклассный… К тому же на нем была шкура, содранная с первого Змея, а в этой шкуре любой становился лучшим в мире стрелком…
Дорога медленно и величаво поднимается, Константин весь как-то подобрался, посерьезнел, перекрестился, чем несказанно удивил Тангейзера. Подобно своему императору Константин не слишком демонстрирует благочестие, разве что напомнят, а сейчас вдруг сам без всякого подталкивания…
– Там похоронена святая Дева Мария, – сказал он Тангейзеру почтительно.
– Господи! – вырвалось у Тангейзера. – Где?
– Вон там, видишь?.. Это ее погребальная пещера. Последний ее приют…
Тангейзер перекрестился и некоторое время ехал тихий и полный благоговения, хотя сам император посмеивался над словами о непорочном зачатии и часто говорил, что такое невозможно, а сам он верит только в то, что можно доказать или проверить.
Проехали мимо гробниц Иосафата и Авессалома, Константин говорил о них тоже с придыханием и восторгом, но Тангейзер помнил только, что Авессалом от кого-то удирал и на скаку запутался пышными волосами в сучках ветки, под которой проскакивал на большой скорости. Его сбросило с коня, тут его и прибили, а кто такой Иосафат, вспомнить так и не мог, так как не слишком усердно слушал наставника по Священному Писанию.
Спускаясь по склону Элеона, пошли вскачь, благо никого не испугают внезапным появлением вооруженных франков, где только погребальные плиты, все долина в них, на многих странные иудейские значки уже стерлись под ветрами, что несут острый и жаркий песок…
Константин поинтересовался со странной усмешкой на лице:
– Не хотел бы оказаться погребенным здесь?
Тангейзер передернул плечами.
– Что за речи!.. Я молод и хочу жить долго!
– Все мы хотим…
– А вам что-то мешает?
– Нет, но… не узнаешь это место?
Тангейзер покачал головой.
– Нет.
– Тогда смотри и запоминай.
– А что в нем особенного?
– Долина Иосафата, – сказал Константин значительно.
– И что?
Константин вздохнул.
– Дорогой друг, ты настолько невежественен, что мне даже неловко. Даже не знаешь, что за место уготовано этой долине?
– Просветите меня, фрайхерр, – сказал Тангейзер почти с вызовом.
– Это место Страшного суда, – объяснил Константин. – Самое желаемое место для погребения любого сарацина или иудея. Господь однажды сказал устами Иоиля: «Я соберу все народы и приведу их в долину Иосафатову». Кстати, по исламу, кто будет председательствовать на Страшном суде?
Тангейзер в некотором раздражении пожал плечами.
– Откуда я знаю? Наверное, их пророк Мухаммад?
Константин покачал головой.
– Ошибаешься. Иисус Христос.
– Кто-о-о-о?
Константин повторил с удовольствием:
– Иисус Христос. Так что не такие уж мы и разные…
Долго ехали молча, лишь однажды Константин взглянул в сторону невысокой приземистой горы и посоветовал как-нибудь на досуге подняться туда.
– А что там?
– Гора Сион, – объяснил Константин, – там сохранилась в целости гробница Давида. Ну, ты читал о нем в Библии… Ах, да, ты же про людей все пропускал…
– И правильно делал, – отрезал Тангейзер с вызовом. – Люди там какие-то… Это ж тот Давид, что послал на смерть своего лучшего военачальника лишь для того, чтобы беспрепятственно спать с его женой?
– Ну, – ответил Константин с неохотой, – вообще-то да… Но он убил богатыря Голиафа…
– Я рыцарь, – ответил Тангейзер. – Этот человек запятнал себя навеки нерыцарским… скажем прямо, бесчестным поступком!.. И что бы он ни делал раньше, все коту под хвост…
– Ты слишком строг, – протянул Константин, но уверенности в его голосе не было. – Юность, юность…
Тангейзер холодно промолчал и ехал долго, всем своим видом показывая, что о таких людях даже говорить не желает.
Наконец Константин, заметив, что куда молодой рыцарь ни обращает взор, то и дело натыкается им на Моавитские горы, сказал примирительно:
– О Моисее думаешь?
Тангейзер переспросил:
– А он при чем? Моавитские – это же не от Моисея?
– От Моава, – согласился Константин. – Дочери Лота напоили отца и легли с ним совокупляться. Одна из них родила Моава, это его горы… А с них Моисей смотрел на Палестину.
– Зачем?
Константин сдвинул плечами.
– В Библии сказано, что Господь повелел Моисею: «Взойди на гору сию, на гору Нево, что в земле Моавитской против Иерихона, и посмотри на землю Ханаанскую, и умри на горе, на которую ты взойдешь, и приложись к народу твоему…»
Тангейзер зябко передернул плечами.
– Какая жуть… Вот так и сказал?
– Ну да, – подтвердил Константин. – Моисей плакал и просил дать пожить еще, но Господь сказал твердо, что ни одному вышедшему из Египта нельзя входить в землю обетованную, а раз так, то давай мри, не задерживай остальных.