– Если бы Джордж так завтракал, – сказала она, поднося стакан ко рту, – он был бы сейчас жив. И не страдал бы головокружениями.

Первый глоток был горьким. Она сделала второй, но смесь оставалась такой же – горькой, слишком жидкой для еды и слишком густой для питья.

– Я что-то забыла положить. Но что? Что?

Наступил сентябрь. Салли с Ричардом вернулись в школу, и Марта помогала им по вечерам делать уроки. Однажды Ричард написал сочинение "Как я провел лето" и принес матери, чтобы она проверила, много ли в нем ошибок.

– Кошмарный почерк, – сказала Марта, – или теперь в школах не учат писать красиво?

– Учат, – бодро отозвался Ричард, – но я не стараюсь.

– Ничего не могу разобрать.

– А ты попробуй.

– Я-то попробую, но вот что скажет учитель?..

Из сочинения следовало, что Ричард все лето трудился, не разгибая спины.

– Это ты о себе пишешь?

– Ну да! Вот же заголовок: "Как я провел лето". Слушай, мам, знаешь, как живут некоторые ребята?

– Знаю, – вздохнула Марта. – Ты мне говорил, разъезжают в собственных "кадиллаках", получают по пятьдесят долларов в неделю на карманные расходы и возвращаются домой, когда хотят.

– Я не о том, мам. Некоторые... один, во всяком случае, печатает на машинке.

– В таком возрасте?

– Ну да! А что?

– Если ты сейчас начнешь все печатать на машинке, то разучишься писать от руки, когда придет время поступать в колледж.

– Но ты говоришь, что я и сейчас не умею!

– Вот что, умник, забирай-ка свои каракули и все перепиши заново! Слышишь?

Ричард закатил глаза и, став по стойке смирно, ответил:

– Так точно!

– Иначе хорошей оценки тебе не видать.

– Мам, а разве у нас не было когда-то машинки?

– Была.

– Где она?

– Не знаю, – ответила Марта после секундного колебания.

– Так, может, она до сих пор валяется где-нибудь в гараже или кладовке? Я сейчас поищу.

– Не надо, Ричард, ты ее не найдешь.

– Но ты ведь не знаешь, где она?

– Я знаю, где ее нет, так что не лезь ни в кладовку, ни в гараж. И хватит рассказывать, как живут другие. Считай, что в нашем доме нарушаются права человека, а посему: кругом, марш.

Она говорила намеренно веселым тоном, чтобы сын не заметил, как поразило ее внезапное упоминание о пишущей машинке, портативной машинке Патрика, на которой он в свое время так и не научился хорошо печатать. Машинка была подержанной, строптивой, клавиши в ней цеплялись одна за другую, поля съезжали, а звонок звонил, когда хотел. Она вспомнила, как терпеливо Патрик склонялся над ней, стараясь овладеть очередной премудростью, в которой преуспел не больше, чём в остальных. "Зачем я была такой упрямой? – думала Марта. – Я постоянно внушала ему, что он может, а он не мог, и когда падал, я успевала подложить подушку. Вот он и не разобрался, на что способен, а на что нет".

Ричард ушел к себе, а Марта набрала номер в Сан-Феличе. Куинн снял трубку после второго звонка.

– Алло!

– Это Марта, Джо.

– Я как раз сидел и думал, не начнешь ли ты мной тяготиться, если я опять позвоню. Тут кое-что случилось. В каком-то гараже в Сан-Диего отыскали Брата Венец, он там работает механиком. Мы с Ласситером съездили туда вчера и попробовали его допросить, но ничего не вышло. Стойкий Брат заявил, что видит меня первый раз в жизни и о Башне ничего не знает. Так что очередной тупик, но на всякий случай я тебе рассказываю.

– Спасибо, – сказала Марта. – Как тебе работается?

– Неплохо. Ни единой лодки продать пока не удалось, но я не теряю надежды.

– В субботу приедешь?

– Не знаю. Хочу наведаться в Лос-Анджелес, вдруг миссис Харли Бакстер Вуд вернулась?

– Это тетка Кармы?

– Да.

– Но ты говорил, что дом заперт на сто замков, значит, она уехала надолго.

– У нее двое детей, а занятия в школе начались, оттягивать возвращение больше нельзя.

– Как ты думаешь, почему она уехала?

– Если я прав и Карма с ней, то она бережет ее от посягательств Братьев и Сестер.

Последовало неловкое молчание, какое бывает, когда люди говорят об одном, а думают о другом.

– Джо...

– Скучаешь по мне, Марта?

– Ты ведь знаешь, что да... Послушай, Джо, мне тоже есть что тебе рассказать, хотя не знаю, важно ли это. Пять лет назад, когда было дознание, я забыла сказать полицейским, а когда вспомнила, решила, что это не имеет значения. Мне Ричард только что напомнил...