Однажды я изучал прыщи на шее мужика, сидевшего впереди, и надеялся отыскать такой, чтобы в середине рос волосок, который можно выдернуть, пользуясь оживлением в перерыве. В другой, более счастливый раз я обнаружил, что пялюсь на огромные, но идеальные по форме груди соседки слева: эти холмы плоти мерно вздымались и опадали под солнцем позднего октября. И мои мысли приняли романтически-нежное направление: «Е-мое! Какие сиськи! Вот это, мать твою, буфера — супер! Пойти, что ли, в буфет, купить сосиску, спрятать в штаны, а в перерыве резко вынуть, булочку съесть, а саму сосиску сунуть… Ну-у! Она, скорее всего, из тех нервных телочек, которые думают, будто я с приветом. Она ведь не знает, что дело в застенчивости».

Вот такие мне приходят мысли, и тут я ничего поделать не могу. В минуту молчания мое воображение несется прочь и уносит меня с собой. Не знаю, как его можно унять. И зачем обязательно нужно молчание? Что в нем хорошего? Те, кого вспоминают, уже умерли, теперь их ничем не пробудить. Почему не минута вопля? Может, мертвым это бы больше понравилось? Вам бы понравилось, если бы 60 000 фанатов разом завопили «А-а-а-й-й-й-е-э-э-э-а-а-а!»? Мне это точно создало бы нужное настроение перед матчем.

И еще одно критическое замечание. Почему чтят только мертвых? Что за фаворитизм? А почему бы также не посочувствовать изувеченным? В любой приличной катастрофе покалеченных всегда больше, чем погибших. Как же они? А ведь есть еще те, кто не погиб и не покалечился, а просто «после оказания первой помощи был отпущен домой». Ну, может пусть не молчания, но минуту приглушения болтовни мы могли бы объявлять ради тех, кому оказали помощь и отпустили? Это вполне достойная участь. Лично я всегда хотел, чтобы мне помогли и отпустили. Обычно мне помогают и оставляют в больнице. Может, оно и к лучшему.

Вранье о терроризме

ВНУТРЕННИЙ ТЕРРОРИЗМ

Говоря о внутреннем терроризме, то и дело поминают взрыв в Оклахома-сити. Но это не было террористическим актом. Терроризм подразумевает серию действий, направленных на распространение паники, тревоги и фобий среди гражданского населения ради достижения определенных политических целей. Взрыв в Оклахома-сити не был терактом, это был ответ. Месть. Тимоти Маквей хотел воздать правительству США за то, что оно сделало в Уэйко и Руби-Ридж (События в Уэйко — осада и штурм в феврале 1993 г. силами спецподразделений ФБР США поместья Маунт Кармел в Уэйко, штат Техас, где держали вооруженную оборону члены религиозной секты «Ветвь Давидова». В ходе штурма погибли 79 членов секты. События в Руби-Ридж — осада в августе 1992 г. силами спецподразделений ФБР США дома Рэнди Уивера, подозреваемого в нескольких преступлениях. В ходе осады погибли жена и сын Уивера; позже суд снял с Рэнди Уивера все обвинения). Месть, а не террор.

ЭКСПЕРТ ПО ТЕРРОРИЗМУ

Новостные телеканалы часто приглашают в свои передачи людей, которых представляют как «экспертов по терроризму». Но то, что это никакие не эксперты по терроризму, ясно с первого взгляда. Мы видим мужика в костюме и галстуке и понимаем, что этот парень целыми днями сидит в офисе. А если так, то какой же он эксперт по терроризму?

Знаете, кто эксперт? Усама бин Ладен (Усама бин Ладен был убит 2 мая 2011 г. в особняке в городе Абботтабад в 50 км от Исламабада в результате совместной четырехчасовой операции американского и пакистанского спецназа,) Айман аз-Завахири и те, с кем эти двое ведут дела. Вот это — эксперты по терроризму. А этот парень в костюме кого-нибудь взрывал? Нет. С какой же стати он эксперт по терроризму?

Наверняка чуваки с телевидения ответили бы: «Ну, потому что он изучает терроризм». Ага, ясно. Ну так, значит, в действительности это эксперт по изучению терроризма, по теме терроризма. Но умеет ли он делать пояса шахида? Ни хрена. А если б умел, тогда ему следовало бы изготовить один, надеть на себя и нажать кнопку. Вот тогда он был бы настоящим экспертом по терроризму. Как те люди, которых он изучает.

ТЕРРОРИСТ-САМОУБИЙЦА

Нет. Извините, но я не согласен: это что угодно, только не самоубийство. Самоубийца—человек, невидящий в собственной жизни никакой ценности: «Моя жизнь бессмысленна, я намерен ее прекратить». А ваши так называемые террористы-самоубийцы чувствуют себя совсем иначе. Эти люди верят, что их жизни чего-то стоят, и, отказываясь от них, они о чем-то заявляют миру и помогают делу, которому преданы всей душой. В их глазах собственная жизнь (когда ей жертвуешь) многого стоит. И кстати, сами «террористы-самоубийцы» таким термином не пользуются. У них в ходу жутковатый эвфемизм — «священный взрыв». Вот так вот!

«УБИЙЦЫ БОМБИСТЫ»

Никакие они не бомбисты, а просто убийцы, что бы там ни приказал говорить о них Буш. Любые бомбы взрывают для того, чтобы убить людей, чтобы совершить убийство. Всякий, кто начиняет самодельную бомбу гвоздями и кусками стали и подрывает ее в людном месте, надеется совершить человекоубийство. Любая бомба — орудие убийства: все равно, сбрасываешь ли ты ее с самолета или оставляешь у входа в кинотеатр, ты рассчитываешь, что она кого-нибудь убьет. В этом и цель. Поубивать людей. В случае с так называемыми террористами-смертниками разница в том, что человек, взрывающий бомбу, в этот момент добровольно обрывает и собственную жизнь. Потому-то мы и зовем их ошибочно самоубийцами.

ЖИВЫЕ ЩИТЫ

Во время бомбежек Ирака журналисты любили говорить, что Саддам Хусейн использует людей в качестве живого щита. Здесь есть неточность. Это правда, что щиты из людей он делал, но правда и то, что люди на тот момент были живыми. Так что если людей использовали в качестве щита, то они и были живым щитом. Были, а не использовались.

Понятно?

ТРУСЫ

Буш называет людей из Аль-Каиды трусами, добавляя: «Они любят прятаться». Что ж, разве не так действовала Континентальная армия в годы Войны за независимость? Наши досточтимые борцы за свободу? Они прятались. Сидели в кустах. Потом выбегали, убивали нескольких британских солдат и вновь скрывались. Точно как Аль-Каида. Такую тактику всегда выбирает тот, кто уступает врагу в числе и в вооружении. Это называется — стараться победить. Это не трусость.