Эвфемизмы:

политические группировки

Языковыми манипуляциями в политике занимаются не только известные мерзавцы-политики. Множество слов-уродцев производят люди, считающие себя добродетельными и полезными, — политически активные. Активисты, чью противоположность можно бы назвать «пассивистами». Но не путать последних с пацифистами, которые, как правило, тоже активисты.

ДА ПОМОЖЕТ НАМ БОГ

Давайте начнем с выражения «связанный с верой», которое святоши из числа правых выбрали для замены слова «религиозный» в политических речах. Иначе говоря, они решили, что у религии неподходящее имя. Как я догадываюсь, они предполагали, что слушатели будут вспоминать о религиозных фанатиках, а вот о фанатиках, связанных с верой, вроде еще не слыхали.

И, кстати, хотя никто из бушевских религиозных фанатиков никогда этого не признает, разрушение Всемирного торгового центра было предприятием, связанным с верой. С мусульманской, фундаменталистской верой. Да, это вера не наша, но ведь мы тут все за разнообразие?

Это словечко — еще один способ, придуманный в администрации Буша для того, чтобы обходить Конституцию. Там понимали, что американцы никогда не одобрят предлагаемые правительством религиозные инициативы. Другое дело — связанные с верой. Ну что такого?

«Связанный с верой» — это явная попытка протащить религию, пока люди ни о чем не подозревают: именно таким способом она всегда и протаскивается. Людей лишают выбора, а «выбор» — это еще одно слово, которое политикам очень помогает фокусничать с языком.

ВЫБИРАЙ СТОРОНУ

Выбор, сделанный школой, или — в более утонченной версии — выбор, сделанный родителями, — кодовые фразы, маскирующие планы правых финансировать религиозное образование из государственной казны. Заслышав фразу «рекомендовано к изучению», знайте: рядом клерикальные экстремисты. И помните: есть и хитроумное последствие этих «рекомендаций» — социальные стипендии.

Обсуждая слово «выбор», невозможно обойти стороной язык, рожденный в борьбе против абортов. Когда эти баталии только начинались, религиозные фанатики, понимая, что в сло ве «антиабортный» многовато отрицания и маловато эмоционального заряда, решили объявить, что выступают «за жизнь». Под этим ярлыком они не только выглядели благородно, он давал еще одно преимущество — намекал на то, что те, кто по другую сторону, — против жизни, то есть за смерть. А еще «жизненцы» придумали миленькую фразу, которая сразу обдает адресата теплом: за семью.

Либералам ярлыки «против жизни» и «за смерть», само собой, решительно не нравились, при этом они понимали, что «за аборты» — тоже далеко не лучший вариант и в итоге остановились на лозунге «За свободу выбора». На этом закончилась игра в имена, давшая миру ныне всем известное противостояние: жизненцы против выбористов (В русском языке для названия этих партий используются английские заимствования: «пролайфисты» и «прочойсисты»). Самое интересное, что слова «жизнь» и «выбор» даже не антонимы. Но вот они сказочным образом прогуливаются под ручку.

Между тем, пока враждующие партии занимались лингвистическим пинг-понгом, тысячи абортариев благодаря очередному трюку либеральной магии стали непостижимым образом превращаться в центры планирования семьи.

И кстати об этих заведениях. По-моему, либералам давно пора внести ясность в слишком эмоциональное определение «аборты в подворотне». «Мы не желаем возвращаться к временам, когда аборты делали в подворотне». Полно вам. Это слишком образно. Ну много ли абортов действительно делалось в подворотне? Ладно, в таких помещениях, куда заходили через подворотню? Когда я был молодым, задолго до Роу и Уэйда (Знаменитое судебное разбирательство «Роу против Уэйда» закончилось узакониванием абортов в США (1973 г.), все аборты, которые я оплачивал, делались в больнице в нормальном медицинском кабинете. Мы входили с парадного крыльца и поднимались на лифте. Все трое. Когда мы спускались, лифт, конечно, вез уже меньший груз.

ПУЗОЖИТЕЛИ?

Теперь возьмем такой аргумент: зародыш — это нерожденный ребенок. Забавно просто, не трогая ничьих личных переживаний, распутать смысл этой формулы. Я рассуждаю так: что бы оно ни было, до рождения — это не ребенок. Ребенок — это тот, кто уже родился: именно факт рождения и делает его ребенком. Зародыш не ребенок. Он еще не родился на свет, потому и зовется зародышем. Если хотите, можете звать его нерожденным зародышем (это тавтология), но нерожденным ребенком его назвать нельзя. Потому что — не побоюсь повторить еще раз — чтобы стать ребенком, надо родиться. Запомнили? Да, «нерожденный» звучит эффектно, однако ничего не значит. Это все равно что сказать нерожденный «фольксваген». Какой в этом смысл?

Есть у фанатиков и еще одно название для зародышей. Они говорят: «предрожденные». Ну вот, открывается простор для творчества. Если принять «предрожденных», тогда придется согласиться с тем, что в момент рождения мы моментально переходим из категории «предрожденных» в категорию «пред умерших». Логично, правда? Строго говоря, мы все предпокойники. Хотя, если вдуматься еще глубже, то слово «предумерший», наверное, лучше всего подходит для обозначения мертворожденных младенцев. Рожденный предумерший.