Шрифт:
Постановлением Совнаркома предписывалось:
«Бывшего великого князя Михаила Александровича, его секретаря Николая Николаевича Джонсона… выслать в Пермскую губернию»{1152}.
Несомненно, что и судьба Андрея Ивановича Арапова, адъютанта великого князя, тоже уже была предрешена… После октябрьских событий 1917 года он, как и большинство царских офицеров, был уволен со службы. Но это был только первый шаг…
9 марта 1918 года.
Ольга Петровна Павлищева, урожденная Доронина (в прошлом — воспитанница графини Перовской, вторая жена Льва Николаевича Павлищева, а с 1915 г. — его вдова), писала в Пушкинский Дом, обращаясь к Владимиру Александровичу Рышкову, который долгие годы являлся делопроизводителем Комиссии по постройке памятника Пушкину в Петербурге:
«Милостивый Государь Многоуважаемый Владимир Александрович.
Простите меня, что беспокою Вас настоящим письмом, и верьте, я бы этого себе не позволила, когда бы получила ответ на мои 3 письма к уважаемому Борису Львовичу (Модзалевскому [240] . — Авт.) Я предлагала буде возможно приобрести у меня кресло красного дерева, перешедшее от матери моего покойного мужа (Пушкинское) к письменному столу, и массивную серебряную, разливательную ложку с монограммой. Тоже Пушкинскую. Я обязана была обратиться к тем лицам, которые, приняли участие во мне и причина, лишь ответа на его не последовало. Цена небольшая. Будьте добры, великодушны, скажите пару слов. Я обращусь тогда к другим, я вынуждена расстаться с этими предметами, как спасенье от голодной смерти! Время ужасное, живая в гроб не ляжешь. Теперь ничтожная, болезни, за квартиру платить надо. Нет исхода никакого. Вы глубокоуважаемый Владимир Александрович, поймите, как бесконечно тяжело мне все это передавать. Господь один знает и видит все. Простите и не гневайтесь, что потревожила Вас и черкните мне ответ, марочки прилагаю.
240
Б. Л. Модзалевский (1874–1928) — один из основателей Пушкинского Дома (основан в 1905 г.) и его Главный ученый хранитель, автор 652 печатных работ.
Примите уверения, в моей преданности и благодарности. Ольга Павлищева.
Старопарголовский прос. д. № 35, кв. № 17. О. П. Павлищевой»{1153}.
Как следует из этого письма, родственники и потомки разветвленного рода Пушкиных вынуждены были за ничтожную сумму «передавать» (так деликатно они называли процедуру продажи), а впоследствии и просто сдавать Пушкинские вещи. Сдавать, чтобы выжить. Именно это и сохранило для нас бесценные реликвии. Благодарственные письма Главного ученого хранителя Б. Л. Модзалевского Пушкинского Дома повествуют о том времени:
«17 мая 1918 года.
Французская наб., 18. Александре Петровне Араповой.
Милостивая Государыня Александра Петровна, Пушкинский Дом при Российской Академии Наук получил от Вас, через посредство баронессы М. Д. Врангель, принадлежавший Вам альбом Вашей матушки, Наталии Николаевны Ланской и ряд отдельных фотографий членов Вашей семьи, считает своим долгом принести Вам выражение искренней благодарности за этот драгоценный дар Музею имени великого Пушкина. Присоединив к альбому ряд Ваших собственных фотографических портретов, Вы исполнили давнее желание Пушкинского Дома иметь Ваше изображение»{1154}.
«19 мая 1918 года.
Милостивая Государыня Александра Петровна,
Ваш новый щедрый дар музею Пушкинского Дома — передача подлинной рукописи Ваших семейных Воспоминаний особенно для нас дорога, т. к. теперь мы имеем возможность навсегда сохранить в нашем архиве документы большой исторической ценности»{1155}.
(Много десятилетий спустя, внук Б. Л. Модзалевского — Николай Львович Модзалевский (род. 13.IX.1928) и правнук А. П. Араповой — Александр Павлович Арапов, впервые встретившись в доме авторов этой книги и получив из их рук тексты приводимых выше писем, с нескрываемым волнением вчитывались в них, пытаясь уловить живое дыхание своих пращуров, тех, с которыми они разминулись во времени.
Им было о чем поговорить…)
В этот день была закрыта Придворная церковь Конюшенного ведомства, в которой когда-то отпевали Пушкина. Иконостас этой церкви был одним из самых красивых и богатых. Вскоре закрытая церковь была разграблена.
Баронесса Мария Дмитриевна Врангель — Борису Львовичу Модзалевскому.
«Посылаю Вам еще новую добычу, Львович, два письма предсмертных Наталии Николаевны Ланской-Пушкиной к дочерям в имение ее сына Александра Александровича Пушкина „Ивановское“ Московской губ., но что особенно Вас поинтересует, вероятно. Я вырыла в разнообразных бумагах А. П. Араповой крайне интересное письмо барона Фризенгофа, женатого на Александре Николаевне Гончаровой, освещающее печальные события жизни семейной А. С. Пушкина. Посылаю еще несколько показавшихся мне интересными для Вас фотографий.
Кроме того я подумала, что будет Вам желательно рукописи воспоминаний о Наталии Николаевне Ланской-Пушкиной автора их А. П. Араповой.
Все фотографии на обороте подписаны.
Я совсем замучила бедную старушку. Но она уверяет меня, что я ей так пришлась по душе, что она приехала в Гатчину заявить сыну (Петру Ивановичу. — Авт.), что после ее смерти ее „Записки о 4-х царствованиях“ должны быть переданы мне, а от меня, как Вы знаете одна дорога к Вам в Пушкинский Дом. Указала мне между прочим на очень интересный архив Анненковых, но к сожалению вся семья теперь на Кавказе и вернется если, то не раньше осени. — Попытаюсь и туда найти пути.