— Здесь шесть или семь! – откликнулся зельевар.

— Два…

— Раба!!

— С ними Грейбек!

— По Фенриру – Инсендио, он его боится! – завопил в ответ Лестрейндж.

— Три! Берлога!! – воскликнули супруги Уизли, вцепившись в Нимфадору и госпожу Тонкс. Ревущей стеной взметнулось зеленое пламя, кухня пропала из виду. Следующее, что сквозь слезы разглядела аврорша, была увешанная шкурами и рогами просторная комната.

— Не во гнев будет сказано, госпожа, но уж больно жутко оно пахнет – как вы будете такое на лицо мазать? – осторожно поинтересовалась Рокси. Эльфийка сняла противогаз и выглянула из-за котла, где булькало и пузырилось невиданное варево.

— Я знаю, что делаю! – огрызнулась мадам Лестерйндж, также освобождаясь от защитной маски с хоботом. – Уф, ну и духота… Сейчас добавим толченых тараканов, и запах исчезнет.

— Хорошо, если так, — пробормотала домовиха; она сунула лапку в банку со следующим ингредиентом и вытащила горсть насекомых. – А вы уверены, что состав правильный? – снова засомневалась Рокси, бросая тараканов в фарфоровую ступку.

— Сколько раз тебе повторять – пергамент с рецептом мне вручила сама синьора Мухлеози, под строжайшим секретом! Клотильда Макнейр рекомендовала ее как лучшего специалиста по омоложению: волшебный результат без сомнительных зелий и магохирургического вмешательства! – процитировала Беллатрикс. О том, что для добычи бесценного свитка пришлось наложить мощнейшее Империо, Пожирательница предпочла умолчать.

— Готово. Что следующее? – спросила домовиха.

— Пучок шерсти заморского котика, сыпать по кругу, мешать против часовой стрелки полторы минуты, — зачитала госпожа Лестрейндж, близоруко щурясь на пергамент. – Странно, впервые слышу… но ты, говоришь, достала эту шерсть?

— Разумеется, мадам! – пискнула Рокси, протягивая ведьме кучку коротких темных волосков. – В большой кладовой в узлах раскопала – кажись, это было пальто хозяина Родольфуса, то, с протертыми локтями.

— На зеленой подкладке? – эльфийка кивнула и радостно заулыбалась. – Да ты что, дура?! Ведь то морской котик, а тут написано – заморский! – воскликнула Белла. – Дракон все спали, счастье твое, что в котел не бросили!! Чучело безмозглое! – домовиха испуганно заверещала и юркнула под стол.

— Где мне теперь искать эту драклову шерсть?! – продолжала бушевать Беллатрикс. – Магазины закрыты, котел до утра стоять не может… И Руди нету, как назло! Вылезай, бестолочь – три секунды на размышление, где достать котика, а иначе… – палочка в пальцах рассерженной хозяйки зловеще заискрилась.

— У Попси можно спросить! – проскулила из-под стола несчастная домовиха. – Она, поди, помнит, как тут птеродахтуры над пляжем летали – а уж где что достать, так непременно знает!

— Так бы сразу и сказала! Эй, Попси, драклы тебя дери – явись передо мной! – повелительно выкрикнула Белла и хлопнула в ладоши.

Дряхлая эльфийка появилась в спальне спустя несколько минут. Сморщенная, сгорбленная, со слезящимися глазами и огромной бородавкой на носу, домовиха была похожа на плохо трансфигурированный выкорчеванный пень. С трудом передвигая ноги, эльфийка добрела до госпожи и бухнулась ниц – скорее от усталости, нежели от почтения.

— Ты знаешь, где достать заморского котика? – без предисловий спросила мадам Лестрейндж.

— Известно, где – за морем, — проскрипела Попси, недовольно морща нос и косясь на котел.

— А поближе где-нибудь? Что это вообще за зверь, на кого он похож? – допытывалась Белла.

— Да вроде такой пушистый, серо–буро–малиновый и с длинными усами – муфту барышни Абигайл из него шили, она ее дома оставила, когда в тридцать первом в Хогвартс уезжала… – домовиха подперла лапками мордочку, похожую на печеное яблоко, и принялась раскачиваться из стороны в сторону, бормоча и все дальше уносясь в царство воспоминаний.

— Если муфта осталась, то она где-нибудь в замке, да? – загорелась Беллатрикс. – Найдите ее сейчас же, переройте все узлы! Что ты, Попси, головой мотаешь?

— Так в сорок восьмом же… ой, виновата, вру – в сорок седьмом, когда к свадьбе хозяина Бертольда-то готовились, все старье негодное под Инсендио пошло, — возразила эльфийка. – Теперь если и найдется клочок шкурки, то только в Берлоге, коли докси не поели… Хозяин Эдгар тогда с мистером Принсом на охоту поехали и привезли этого котика и еще всякой добычи, так я по старинным рецептам жаркое готовила…

Но мадам Лестрейндж уже не слушала ностальгических рассказов служанки. Буквально вылетев из спальни, Белла бросилась в конец коридора к библиотеке – за одним из шкафов находился потайной ход в «фамильный кабинет» всех господ Лестрейнджей. В замке бытовала легенда, будто основатель рода однажды застал свою супругу роющейся в секретных свитках. Произнеся: «Любопытную Моргалю в тайном зале драклы задрали», он хладнокровно превратил жену в белую мышь, а на двери кабинета наложил особенное Блокирующее заклятие. Однако, мадамы Лестрейндж оказались хитрее своих мужей и постепенно, изучая по ночам Каменнотесные чары, проделали в толстой стене узкий туннель. Именно в него несколько веков спустя протискивалась Беллатрикс с канделябром в руке.

Со времен ее последнего посещения в кабинете ничего не изменилось: шторы были опущены, на длинном столе пылились кипы пергамента, по стенам поблескивало старинное оружие. Выбравшись из туннеля, Белла покосилась вправо и заговорщецки подмигнула портрету мужчины, как две капли воды похожего на Рабастана: Теодор Лестрейндж подмигнул в ответ и молодецки подкрутил усы. Для большей надежности Беллатрикс кокетливо улыбнулась и, покачивая бедрами, направилась к огромному сундуку в углу кабинета. Бедняга Теодор (единственный портрет, по неизвестным причинам унесенный из фамильной галереи) был лишен даже живописного общества; от скуки его спасала только возможность разворошить соседний натюрморт, да весьма привлекательная любопытная дама, за редкие визиты которой он поклялся платить молчанием.