Добравшись до остатков 11-го флота, волна обрушила гнев на уцелевшие американские корабли. Водяной поток с необычайной легкостью подмял под себя крохотный «Зумвальд» и тяжелые 8200-тонные «Спрюэнсы». Большие эсминцы провалились в темную бездну, маленький эсминец продержался немногим дольше. В его монолитный борт врезался пятидесятитонный кусок льда, разворотивший командирскую рубку и разорвавший корпус суденышка на две неравные части.

«Тикондероги» стойко выдержали удар гигантской волны. Буря подняла «Порт-Ройаль» вверх, накренила его на тридцать градусов, а потом со всей силы бросила вниз. Мощь удара была такова, что в глубине крейсера сдвинулись фундаменты силовых установок. Переборки и отсеки нижней палубы заскрежетали болтами и плитами, смялись, впечатались друг в друга, словно куски картонной коробки.

Преодолев плотную «стену» волны, крейсер вырвался на поверхность моря и завалился на правый бок, сцеживая с палубы стремительно замерзающую воду. От былой красоты корабля остались жалкие воспоминания. На океанской поверхности держался не гордый белоснежный корабль, а разрушенная стихией руина.

Избитая «Вилла Гульф» чудесным образом выдержала натиск цунами и осталась стоять на ровном киле, хотя боевые надстройки корабля перестали существовать. «Принстон» получил удар в левый борт и перевернулся на 180 градусов. Волна разбила остатки винтов, сорвала рулевое управление и, «ласково» поиграв с крейсером, побежала дальше, добивать корабли и транспорты боевого ордера.

Старпом «Клинтона» увидел верхушку чудовищной волны за пару минут до удара. Молодой офицер взял на себя командование кораблем и попытался развернуть авианосец. Нос «президента» двинулся к плотной стене цунами. Инертная громадина авианосца сбросила скорость и начала поворот за двадцать секунд до неизбежного столкновения.

«Клинтон» врезался в вал под углом 15 градусов к линии волнового фронта. Вода, словно громадная кувалда, смяла передние отсеки корабля, разворотила трамплин авианосца и со всей силы ударила по дымящейся надстройке. Оставшиеся на палубе самолеты исчезли в бушующем океане. За борт полетели тягачи, обломки металлических конструкций и оставшиеся без присмотра ракеты. Кормовой подъемник «Клинтона» выдержал удар, но его гидравлика перестала работать. Электрические системы судна вышли из строя, что привело к возникновению вторичных пожаров на второй, четвертой и пятой палубах авианосца. В чудовищные воронки взрывов хлынули тонны забортной воды.

«Клинтон» пробил волну своим многотонным, инертным корпусом, но его боеспособность была подорвана. Ангары авианосца были заполнены изувеченными самолетами, палубы корабля содрогались от внешних и внутренних взрывов, в глубинах авианосца бушевали сильнейшие пожары, тогда как в многочисленные пробоины хлестала ледяная вода. На выжившем «Клинтоне» заработала система моментального смыва радиоактивных осадков. Корпус судна исчез в клубах мертвенно-бледного пара.

Изувечив уцелевшие транспорты, цунами понеслось к островам Бернадотта. Ярость волны, ее энергия, высота и вес уменьшались с каждой секундой. Догнав десантное судно ООН, цунами повредило его надстройки, но не разрушило корабль до основания. В крейсера советского флота стихия ударилась с силой 12-балльного шторма. «Киров» разрезал волну острым носом, замер на мгновение, перемалывая силу шторма мускулами атомной установки, а потом помчался дальше, навстречу гибнущему экраноплану «Юрий Андропов».

Над поверхностью Арктического океана поднимался жуткий темно-серый гриб атомного взрыва. Набухшая ножка его пульсировала темными оттенками злобы, тогда как шапка достигла высоты 10 километров и начала шириться, разрастаться наружу, поглощая свободное пространство синего неба.

Воздушная волна догнала советские самолеты и яростно ударила по машинам «Красной звезды». Нос «Яка» провалился вниз, глаза Сергея затянула кровавая пелена. «Фристайл» откликнулся на незримое приветствие жутким ревом гидравлических систем. Закрылки истребителя вывернулись под неестественным углом, «Як» вышел из-под контроля и начал раскачиваться по тангажу. Воздушный горизонт перевернулся вверх дном, стрелка альтиметра понеслась по циферблату, накручивая мнимые километры. Красные лампочки повреждений вспыхнули и тут же погасли. Рычаг управления застыл в крайнем левом положении, а потом ринулся вправо. Бороться с обезумевшим истребителем Сергей не мог, полковнику недоставало физических сил.

В довершение всего прервалась связь с самолетами эскадрильи, динамики заполнились давящей тишиной. По-другому и быть не могло, поскольку первичный электромагнитный импульс уничтожил большую часть наземных и воздушных ретрансляторов.

Провалившись на тысячу метров вниз, «Фристайл» пришел в себя. Стрелки приборов приняли адекватное положение, авионика перестала капризничать и перешла на сторону пилота. Нагрузки, давившие на рычаг управления, ослабили свой натиск, а потом и вовсе исчезли. Красные лампочки повреждений погасли. Единственный мерцающий светодиод сигнализировал о структурном повреждении бортовой пушки.

В динамиках шлемофона прорезался искаженный помехами голос Матвиенко:

– Командир, на семь часов результирующий эффект атомного взрыва. Гриб – по-простому. Тряхнуло здорово, но мы в порядке. Нэвилл висит на моем хвосте. Вот ведь, назойливая липучка.

Сергей выровнял самолет, бросил взгляд за левое плечо. Над поверхностью океана поднималось чудовищное темное облако. Низ его ширился перекатывающимися пепельными клубами. Оторвавшаяся верхушка гриба достигла высоты двадцати километров. В жарком мареве дрожащего воздуха виднелись багровые прожилки атомного огня.

«Расстояние километров сто пятьдесят, не меньше, – подумал про себя Сергей. По спине полковника пробежал цепкий холодок страха. – Американский флот попал в самый эпицентр взрыва. От больших кораблей остались обгоревшие остовы».

Реплика Матвиенко прервала мысли полковника:

– Теперь американцы от нас камня на камне не оставят. Будут мстить за убитых товарищей. Никонов превратил нас в козлов отпущения.

Сергей ответил резко и беспощадно:

– Красный-два, прекратить болтовню в эфире. Никонов тут ни при чем, на законы войны он никогда не покушался. Доберемся до базы, узнаем, кто заварил эту кашу.