— Завтра суббота, — напомнил Алекс.

— Я всегда по субботам работаю допоздна, — поджал губы Роберт.

— А твоя жена сидит дома в одиночестве? — усмехнулся Алекс.

Роберт поник.

— Один раз ты можешь отложить свою работу, — продолжил неумолимый Алекс. — Если, конечно, тебе нужна Китти…

— На что ты намекаешь? — взвился Роберт. — Что она все время сидела дома одна? Что я уделял ей мало внимания? Но я бизнесмен, а не бродяга, и я не могу целыми днями нюхать цветочки и бегать по лужайке!

Странное представление о жизни бродяги, отметил про себя Алекс, но вслух ничего говорить не стал, чтобы лишний раз не раздражать приятеля.

— Я должен зарабатывать деньги, чтобы покупать ей машины, меха, драгоценности! — Роберт горячился все сильнее. — Все это не валится на меня с неба, а дается упорным трудом! Китти могла спокойно скупить полгорода, я никогда ни в чем ей не отказывал и не упрекал!

— Может быть, ей было это не нужно…

Роберт замолчал.

— Я хочу сказать, раз она не взяла с собой ни драгоценности, ни меха, ни даже машину, значит, она вполне счастлива без твоих денег.

— Все женщины любят деньги. И Китти тоже, — возразил Роберт.

— Ты рассуждаешь, как Мэй Делано, — рассмеялся Алекс. — Все женщины разные. Откуда вы знаете, что нужно всем?

Роберт почмокал губами.

— Пожалуй, ты прав, — кивнул он. — Я поговорю с Китти. А насчет Мэй… Может быть, нанять детектива, пусть он выяснит, откуда взялась эта дамочка?

— Без детектива выясним, — улыбнулся Алекс. — Я съезжу на выходные в Нью-Йорк и поспрашиваю своих ребят. То, чего не знают в Нью-Йорк Трибун, не знают нигде.

На круглом лице Роберта появилось облегчение. Ясно было, что почтенному и уважаемому гражданину Гэлгема страх как не хотелось связываться с частным детективом.

Утром Алекс вылетел в Нью-Йорк. Несколько минут в самолете, и сонные поля Огайо остались позади. Вскоре город, который никогда не спит, распахнул для Броуди свои объятия. Алекс редко бывал в Нью-Йорке, и каждый раз он поражал его своими огромными размерами и суматохой. Ритм жизни там убыстрялся в несколько раз, и Алекс физически ощущал, как часы, минуты и секунды с ревом проносятся мимо. В Нью-Йорке сутки могли длиться неделю или год и пролетать, как один час, — в зависимости от того, сколько вы работаете и спите. Алекс Броуди предпочитал не задерживаться надолго в этом муравейнике. Он пересылал готовые материалы по почте, договаривался о новых по телефону и лишь несколько раз в году, в особо важных случаях, лично появлялся в редакции Нью-Йорк Трибун.

— О, Алекс, чертовски рад тебя видеть, — первым приветствовал его Тим Гэлэхер.

Это был жизнерадостный ирландец с неизменной сигарой в зубах. Тим был выпускающим редактором колонки новостей, и его всегда можно было застать на работе.

— Где ты успел так загореть? — спросил он, мельком взглянув на Броуди.

Тим жил в мире, настолько отличном от мира Алекса, что он не всегда помнил, что со времени их последней встречи могло пройти два-три месяца, а то и полгода.

— Камбоджа, — коротко ответил Алекс.

— Далековато, — присвистнул Тим и склонился над своим столом. Тратить много времени на бесполезные разговоры он не мог.

Больше нигде не останавливаясь и ни с кем не разговаривая, Алекс прошел в архив. Бенни Фиорентино, смотритель архива в Нью-Йорк Трибун, был полной противоположностью Тиму Гэлэхеру. Маленький кругленький итальянец, обреченный на прозябание среди массы газет, журналов, отчетов и каталогов, никогда не упускал возможности поворчать и пожаловаться на жизнь.

— О, Алекс Броуди собственной персоной, — сказал он, как только Алекс появился в дверях. — Опять что-то понадобилось от Бенни Фиорентино.

— Всего лишь немного информации, — рассмеялся Алекс.

Как и все в газете он знал, что старый ворчун обожает свою работу и ни за что не откажется от нее. Для Нью-Йорк Трибун Бенни был человеком незаменимым. Его феноменальная память помогала ему отыскивать необходимые материалы, не прибегая к картотеке. Он отлично помнил, где, что и когда происходило, и начинающие журналисты нередко собирались в комнатке Бенни послушать самые невероятные истории.

— Конечно, что еще может быть нужно от старого Бенни, — бормотал Фиорентино, ведя Алекса по длинному коридору к металлической двери архива. — Никогда никто не зайдет просто так, поболтать…

Алекс только усмехался. Манера Бенни была известна всем. Она была рассчитана исключительно на новичков, которые тут же проникались жалостью к позабытому всеми старому архивариусу.

— Что тебе нужно на этот раз, Броуди? — плаксиво спросил Бенни, когда они вошли в комнату, где хранилась картотека.