Однако в то же время Лиззи стала гораздо эффектнее. На ней была дорогая красивая одежда, новая прическа необыкновенно шла ей, в ее походке появилась томность и соблазнительность. Без сомнения Лиззи Скотт превратилась в привлекательную женщину, и Алекс не один раз подмечал интерес, с которым на нее поглядывали проходившие мимо мужчины.

Лиззи привела его в итальянский ресторанчик, о котором он ничего не знал, и сразу попросила принести вина. Еда была вкусной, вино приятно туманило голову, музыканты в углу наигрывали какую-то тягучую итальянскую мелодию. Алекс от души наслаждался вечером. Как давно он не сидел в ресторане с женщиной, слушая ее милую болтовню! Вечер с Мэй Делано не в счет, о нем и вспомнить без содрогания нельзя. Интересно, что бы Мэй сказала, если бы слышала сейчас Лиззи, которая не переставая говорила о мужчинах?

Через некоторое время Лиззи попросила еще вина. Ее бойкий язычок начал немного заплетаться, зато смех стал громче и оживленнее. Лиззи наклонялась к Алексу так, что ее грудь в низком вырезе платья была перед ним как на ладони. Она не упускала ни одной возможности дотронуться до его плеча, руки, щеки, и каждый раз на Алекса волной накатывал аромат ее терпких духов. Лиззи Скотт откровенно соблазняла его, и он ничего не имел против.

Потом они танцевали, и Лиззи прижималась к нему гораздо ближе, чем было нужно. Ощущать в руках мягкое женское тело, послушное каждому его движению, было приятно, так же как и знать, что одними танцами этот вечер не закончится. Легкие касания Лиззи, ее игривые намеки и многозначительные улыбки пробудили в Алексе желание. Он безошибочно чувствовал, что Лиззи тянется к нему и отказа он сегодня не встретит…

Странными могли показаться эта случайная встреча давних знакомых, внезапно вспыхнувший интерес, романтический ужин, ни к чему не обязывающая игра словами. Подарок огромного города двоим одиноким людям или его проклятие, дающее эфемерную надежду на счастье, которая утром растает без следа?

Они страстно целовались в такси, ничуть не стесняясь водителя, который вез их мимо сверкающих рекламных огней в самое сердце Нью-Йорка, где Лиззи снимала крохотную квартирку. Алекс был пьян — от вина, от теплых губ Лиззи, от переполнявшего его желания, от уверенности в себе, от полноты жизни. Мчаться вперед, не останавливаясь ни на секунду, влюбляться на мгновение и тут же бежать дальше — вот в чем смысл и величайшее наслаждение. Он был уже немного влюблен в Лиззи, такую славную и нежную, которая всем телом прижималась к нему в такси. Он будет с ней очень ласков и сделает так, чтобы она не пожалела о том, что в эту ночь изменчивый Нью-Йорк подкинул ей Алекса Броуди…

— О, Алекс, если бы ты только знал, как долго я мечтала об этом, — прошептала Лиззи в лифте.

Она обнимала его обеими руками за шею, и ее надушенные волосы щекотали ему нос. Но Алекс терпел, не желая тревожить девушку. Она была изрядно пьяна, и ее потяжелевшее тело оттягивало ему руки.

— Все это время я верила, что мы обязательно встретимся, — пробормотала она.

Лиззи глубоко вздохнула и принялась целовать его плечо. Алекс настороженно ждал продолжения.

— Я всегда тебя любила, всегда о тебе помнила, — говорила Лиззи между поцелуями. — Ты же ведь любишь меня, правда, Алекс? Скажи, что ты меня любишь!

Алекс попытался ласково отстранить девушку от себя.

— Лиззи, солнышко, мы же не виделись три года…

О какой любви может идти речь, черт побери! — продолжил он про себя.

— А я тебя ждала! — воскликнула она и к ужасу Алекса расплакалась.

Из лифта рыдающую Лиззи ему пришлось выносить на руках. Одновременно открывать дверь чужой квартиры и удерживать висевшую на нем женщину было нелегко, но Алекс справился. Он отнес Лиззи в ванную и хорошенько умыл холодной водой, а затем усадил ее на продавленный диванчик в крошечной комнате. Она залезла на диван с ногами и принялась громко возмущаться навязанной ей водной процедурой. К огорчению Алекса, трезветь она не собиралась.

— О, Алекс, не покидай меня, — захныкала Лиззи, когда он направился к входной двери. — Я не могу без тебя. Я же люблю тебя…

Алекс с жалостью смотрел на нее. Выдумала себе какую-то любовь и методично разрушает свою жизнь. Скорее всего, пьет и изливает душу случайным партнерам в надежде, что кто-нибудь из них окажется прекрасным принцем.

— Послушай, Лиззи, хватит глупостями заниматься, — сказал он, подходя к дивану. — Забудь о Бродвее, найди себе нормальную работу…

— Я стану звездой и ты меня полюбишь! — громко заявила Лиззи.

Она смотрела на Алекса бессмысленно пьяными глазами, и он не был уверен, что она поняла хотя бы слово.

— Да на что тебе сдалась моя любовь! — воскликнул он в сердцах. — Я отвратительный тип, безответственный и невнимательный. Я не могу долго жить на одном месте. Я… я разбрасываю свои носки по всей квартире! Ты была бы со мной очень несчастна!

— Я была бы с тобой очень счастлива, дурачок, — пропела Лиззи, опуская голову на подлокотник. — Неужели ты ничего не понял? Я люблю тебя…

Тут глаза Лиззи сами собой закрылись, и она самым неромантическим образом захрапела на всю комнату. Алекс усмехнулся. Не исключено, что завтра она даже не вспомнит об этой встрече. Он вышел из квартиры, осторожно притворив за собой дверь. Вот тебе и сюрпризы Нью-Йорка.

Алекс немного постоял у дома Лиззи, вдыхая прохладный ночной воздух. Как ни странно, он не чувствовал раздражения. Ночь любви не удалась, ну и что? Да и любви ли? Просто механическое удовлетворение потребности, после которого всегда задаешься вопросом: а почему именно эта женщина, а не другая, оказалась в твоей постели? Как здорово, должно быть, любить по-настоящему…