— Признаю, определенное сходство есть, — согласился Слэйд.

— Как видите, у Майкла столько же шансов оказаться отцом Либи, сколько и у вас. Если не больше…

— Сейчас вы гораздо симпатичнее, — заметил Катлер, возвращая фотографию и снова переключая внимание на ребенка.

Андреа сидела молча, демонстрируя недовольство. Внезапно Слэйд громко вскрикнул и вскочил, держа Либи на вытянутых руках. Из ее штанишек лилась тонкая струйка.

— Что же ты наделала, моя маленькая леди! — воскликнул он смеясь и разглядывая мокрое пятно на брюках.

Андреа невольно засмеялась тоже.

— Штанишки по идее непромокаемые, но иногда это не срабатывает, — пояснила она, забирая Либи у него из рук.

— Это уж точно.

Держа дочку на безопасном расстоянии, Андреа направилась к дверям.

— С детьми чего только не бывает, — бросила она на ходу. — Но к этому со временем привыкаешь.

Не в силах сдержать улыбку, она вошла в дом, оставив Катлера стоящим на террасе. На его безупречных брюках расползалось большое мокрое пятно.

Быстро поменяв штанишки Либи, Андреа вернулась с влажной тряпкой и полотенцем для Слэйда. Сев в качалку, она смотрела, как он старательно промокает штанину, пытаясь ее высушить.

Редкий дождь сменился ливнем. В небе грохотал гром. Покончив с брюками, Катлер сел рядом.

— Извините нас, — сказала Андреа. — Это всегда случается в самый неподходящий момент.

— По-моему, вам нравится видеть меня в таком смешном виде, — с деланным недовольством проворчал Слэйд.

— Вполне возможно, — не могла сдержать улыбку Андреа.

— Спасибо, что позволили мне подержать Элизабет, — поблагодарил он. — Я понимаю, вам было не легко согласиться на это.

Мысленно Андреа оценила проявленное Катлером понимание даже больше, чем выраженную им благодарность.

— Либи не мешает познакомиться с новыми людьми. Может, я не права, но мне кажется, что мы все чрезмерно ее опекаем, — заметила она, поглаживая головку ребенка.

— Лучше чрезмерно, чем недостаточно.

Сидя молча, они прислушивались к скрипу качалки и звукам падающих на траву капель. Влажный воздух наполнялся запахом озона. Слэйд сделал глубокий вдох.

— Люблю этот запах, — сказал он, наблюдая за струйками дождя. — Мне всегда нравилась гроза.

Как странно, что он сидит здесь, на террасе, с ней и Либи, подумала Андреа, глядя на его мужественный профиль. А что, если он действительно отец ее ребенка? Она невольно поежилась от такой мысли, но взгляд не отвела.

Близость Слэйда заставляла ее чувствовать себя неловко. Она заметила, что разглядывает его рот, вспоминая при этом поцелуй. Повернувшись, Катлер заметил ее внимательный взгляд. Андреа поскорее отвернулась.

Теперь был его черед смотреть на нее. Андреа почувствовала, что это вызывает у нее меньше смущения, чем когда она сама смотрит на Слэйда.

— Так что же произойдет, если окажется, что второй ребенок тоже не ваш? — спросила она, приглаживая волосики на головке Либи.

— Вы действительно хотели бы обсудить это? Если второй мой, нам не надо будет воевать друг с другом.

— Значит, в противном случае вы собираетесь бороться со мной из-за Либи? — в ее голосе зазвучало раздражение.

— Я не это хотел сказать. Воевать — наихудший вариант. У меня есть другое предложение, гораздо лучше. Что, если мне пригласить вас и Элизабет на ланч?

— Вы всегда зовете мою дочь Элизабет. Почему? — вместо ответа спросила Андреа.

— Мне нравится это имя. Так звали мою мать.

Неужели судьба так распорядилась, подумала Андреа, что я, сама того не ведая, назвала дочь именем матери отца? Если это так, то в один прекрасный день это обстоятельство может сыграть важную роль в судьбе ребенка. Она представила себе, как в день свидания с отцом белый лимузин увозит Либи из дома, и снова почувствовала страх.

— Отчего вы нахмурились? Неужели приглашение на ланч вам неприятно?

— Что? Да нет… Я думала совсем о другом.

— Что, если нам отправиться в кафе? — предложил Слэйд. — Конечно, это место не для гурманов, но гамбургеры вполне съедобны, а мягкое мороженое просто превосходно. Честно говоря, я питаю слабость к такой еде и иногда захожу в это заведение.

Как вчера вечером, когда я увидела тебя там, подумала про себя Андреа.

— Как вы думаете, Элизабет понравится мягкое мороженое?