— Мы не прятались, сэр, — робко произнес Рики.

— Это не оправдание, — оскалился Снейп. – Ко всему прочему, вы сорвали мне сбор весьма редкого компонента для зелий. Впрочем, в вашем проступке предстоит как следует разобраться. Так что извольте следовать за мной, и никаких возражений.

Он повернулся к ним спиной, будучи нахально и, увы, не без оснований уверенным, что никто не сбежит. Рики всегда раздражала эта повелительная манера. Он буквально кожей чувствовал волнение товарищей. Вот влипли так влипли! Рики не смел поднять глаз на Лео, которого втянул в это приключение.

На открытом воздухе он начал дрожать. После этого, ступив в тепло холла, он почувствовал себя лучше.

По пути им никто не встретился, из чего следовало заключить, что отбой уже дали. Шагая в авангарде отряда, Рики переключился на прогноз возможного наказания. В отличие от своих чистокровных товарищей, он сразу отмел то, чего они наверняка опасались больше всего – отчисление. Сам профессор в прошлом году после его первого нарушения правил сказал ему, что эта крайняя мера не применялась уже более 400 лет. Но это вовсе не успокаивало Рики, так как, зная суровость Снейпа, он не сомневался, что профессор будет беспощаден. Особенно потому, что с ними были студенты других колледжей, с которых он не упускал случая снять баллы. Впрочем, баллами дело явно не могло ограничиться: завуч «Слизерина» обожал трудовое воспитание.

В своем кабинете профессор движением палочки зажег несколько свечей и только потом повернулся наконец к ученикам. Его отношение к ним, всегда неодинаковое, теперь проявилось особенно отчетливо. Он снисходительно – брезгливо оглядел Уизли и Джордана, будто и не ожидал от них ничего другого. К Боунсу и Дейвису он также не выказал симпатии, но даже не пытался скрыть недоумение. Что касается Лео и самого Рики, то они, без сомнения, невероятно огорчили и разочаровали своего завуча, и тем отчетливее почувствовали его гнев. Рики подумал, что предпочел бы попасться кому-нибудь другому; впрочем, было бы хуже, если бы Снейп узнал такое из вторых рук.

— Итак, джентльмены, — заговорил профессор, несколько секунд помолчал и ядовито признался: — Я даже не знаю, с чего начать.

Подсказывать ему никто не решился.

— Это, конечно, не первый случай в истории школы. Но никогда еще подобным образом не были скомпрометированы все колледжи одновременно. Как вы это объясните?

«А он любопытный», — подумал Рики. Впрочем, сообщение о Клубе Единства профессора вряд ли умилило бы вообще и особенно сейчас.

— Мы заключили пари! – прервал он общее смятение первым, что пришло в голову.

— Да! – вскинул брови профессор и, просверлив Рики взглядом, спросил совершенно бархатно: — Когда Вы поймете, Макарони, что лгать мне бесполезно? Впрочем, меня не волнуют ваши тайны. Но как вы могли быть столь самоуверенными, чтоб думать, что вас не раскроют? Как долго вы шатались по лесу? Предупреждаю: за дополнительную ложь будут дополнительные неприятности.

— Мы встретились после обеда, — сразу выложил Эди Боунс. Рики не сдался бы так сразу.

— Похоже на правду. После двух собака учуяла, что в лесу кто-то, кому там не следует находиться. Хагрид и наш уважаемый проверяющий искали вас несколько часов, встретили кентавров и не знаю, силой какой дипломатии выкрутились. Но потом Хагрид решил, что собака воет на каких-то существ, живущих в определенной части леса.

Его речь была прервана – Дик не смог сдержать чих, после чего съежился под взглядом профессора. Тот, брезгливо фыркнув, подошел к шкафу, взял флягу, а затем взмахом палочки прямо из воздуха создал стаканы и разлил не слишком привлекательную жидкость.

— Немедленно выпейте! – приказал он.

Но ученики не торопились. Рики задумался, способен ли профессор отравить их.

— Что, хваленая гриффиндорсая храбрость побеждена слизеринской осторожностью? К сожалению, это не то, о чем я мечтаю, а всего лишь средство от простуды.

На вкус оно оказалось вполне терпимым. Рики осушил стакан, поставил на стол, и он исчез.

— А теперь наказание. В самом деле, не пригласить ли завучей колледжей на совет? И директора? Который час? О Мерлин, полночь! Они должны вдвойне рассердиться. Да, ваш проступок заслужил что-нибудь особенное!

Рики успел заметить, как остальные опускают глаза, прежде чем сделать то же самое. Прошло несколько томительных секунд.

— Пожалуй, я справлюсь сам, — решил Снейп. Вряд ли это могло утешить. – Вы дважды виновны, нарушив границы дозволенных пространства и времени. Следовательно, так, — рассуждал профессор, — две недели взысканий. С пяти часов до отбоя вы поступаете в полное распоряжение мистера Филча. Надеюсь, это отучит вас прогуливаться. Впрочем, времени не останется. Это вторая часть. А первая будет прямо сейчас. В чем дело, Макарони?

От профессора ничего нельзя было скрыть, и в этот раз Рики не собирался. Но Уизли опередил.

— Уже так поздно, — сказал он, в ужасе от перспективы делать что-то прямо сейчас.

— Ничего, у меня как раз бессонница, — усмехнулся Снейп, — и Вас я не спрашивал, Уизли, так что, ко всему прочему, пять очков с «Гриффиндора». Так что, Макарони? – почти ласково спросил он.

— Дело в том, что мы умираем с голоду, сэр, — выпалил Рики, боясь, что решимость покинет его.

Профессор отвернулся в сторону, немыслимо скривив губы. Поймав взбешенный взгляд Лео и осуждающий – Боунса, Рики глубоко осознал, что перешел все границы.