— Почему вы не спрятали от нее вино, уроды? – Драко не понимал, как эльфы могли допустить, чтобы его мать так опустилась.

— Мы пытались, мастер Драко, сэр! – домовуха задрожала всем телом. – Тогда матушка ваша начала превращать в алкоголь все, что видела! Сил на долгую трансфигурацию у нее не хватало, и она могла такое выпить, что после обратной трансфигурации ее отравит! Вот мы и перестали вино от вашей матушки прятать, сэр! Страшно было, конечно, но мы верили, что вы скоро вернетесь, и тогда ей не будет нужды пить!

Юноша вздохнул: и в самом деле, эльфы не виноваты в том, что грязнокровки рады поглумиться над высокородной волшебницей. Теперь с мамой все будет в порядке, а за ее страдания он отомстит рано или поздно…

— Мастер Драко, сэр, — домовуха смущенно потупилась, — на нас еще одна беда свалилась…

— Какая же?

— Деньги…

— Что ты имеешь в виду?

Когда Торки объяснила, юноша с трудом подавил желание схватиться за голову. После конфискации имущества Малфои лишились всех источников дохода. Нарцисса, привыкшая жить на широкую ногу, с легкостью тратила те небольшие деньги, которые эльфам удалось припрятать от Министерства. Проблему могли решить фамильные драгоценности, которыми особняк Малфоев был набит до отказа, но их не конфисковали именно потому, что, согласно древним законам, неотчуждаемое фамильное имущество запрещалось продавать. Нарушителей карали невероятно жестоко. Маркус Флинт, осужденный за пособничество и приговоренный к условному сроку и конфискации имущества, попытался продать дорогой фамильный перстень и был осужден на десять лет Азкабана…

— Мастер Драко, сэр, простите за нескромность, когда вы начинаете работать?

— Послезавтра.

— И еще раз простите… Сколько вам будут платить в Министерстве? — дрожащим голосом спросила домовуха.

Услышав сумму, она охнула:

— Сэр, таких денег едва хватит на прокорм полутора человек в месяц, а у вас в доме живут четыре!

— Что ты имеешь в виду? – юноша не совсем понял эту арифметику.

— Вы, ваша матушка и мы. При расчете суточной дозы еды пять домовиков приравниваются к одному человеку. Кроме того, первую зарплату вам выплатят через месяц работы, а денег в доме хватит только на полторы недели!

Драко стало смешно: так вот что задумало Министерство! Чтобы прожить до первой зарплаты, он должен продать фамильные драгоценности, но за это его осудят и приговорят уже к Азкабану! Ловко! Ну ничего, мы еще посмотрим, кто кого…

— Сэр, кроме того, ваша матушка задолжала изрядные суммы денег банку «Гринготтс». Через три недели наступает первый платеж…

— Зачем она брала деньги у этих нелюдей?!

— Сэр, со временем ваша матушка стала пить не только вино, но и Зелье Эйфории, и Феликс Фелицис… А они денег огромных стоят! Мы пытались остановить вашу матушку, но она приказала не вмешиваться, и мы ничего не могли поделать! До конфискации ваша матушка занимала деньги под залог акций и завода, а теперь ей и расплачиваться нечем: ведь фамильное имущество нельзя продать! Так что если через три недели ваша матушка не заплатит вот столько, — увидев сумму на протянутом Торки векселе, Драко содрогнулся, — «Гринготтс» объявит ее недобросовестной плательщицей. Затем вашу матушку арестуют, осудят и приговорят к заключению в Азкабане…

— И что же мне делать? – только произнеся эти слова, юноша понял, как по–детски они звучат.

— Есть несколько выходов, сэр, — домовуха снова потупилась, — во–первых, вы можете приказать нам есть крыс…

— Что?! – Драко подумал, что ослышался.

— Понимаете, сэр, кормление десяти домовиков стоит недешево. Мы можем питаться и подножным кормом, — крысами, травой и прочим, — но вы должны нам это приказать: таков обычай… После вашего приказа вам придется кормить только вас и вашу матушку…

— Торки, — юноша произносил слова максимально жестко, — Малфои – это не Блэки! Мы эльфов не тираним! Мои слуги никогда не будут есть крыс, поняла?! Я запрещаю вам питаться подножным кормом, слышишь?!

— Да, сэр, — домовуха смотрела на хозяина с немалым изумлением, — как прикажете, сэр, но, если передумаете, мы будем рады помочь господам… Впрочем, есть и еще один выход – вы можете нас всех освободить, тогда мы сами станем зарабатывать себе на жизнь…

Драко хотел прикрикнуть на домовуху, но одернул себя: на старушку свалились ужасные беды, и она не соображает, что говорит. Эльфы вообще от природы тупые, и Торки еще хорошо держится…

— Заруби себе на носу, — отчеканил он, — Малфои никогда не отпустят своих эльфов. НИ–КОГ–ДА! Мы не бросим наших слуг на произвол судьбы!

Домовуха открыла рот, чтобы еще что-то сказать, но закрыла его, помолчала и тихо спросила:

— Тогда где вы собираетесь брать деньги на жизнь и на оплату долгов вашей матушки, сэр?

— Я непременно что-нибудь придумаю, но чуть позже!

— Есть еще три варианта, сэр, — Торки говорила чуть слышно. – Во–первых, вы можете обратиться за помощью к вашей тетушке Андромеде…

— К осквернительнице крови, которая связалась с маглом и якшается с троллями?! Да никогда в жизни! – юноша поразился: неужели домовуха считает, что он, наследник высокородных Малфоев, унизится до общения с этой презренной женщиной?!

— Вам виднее, сэр, — эльфка поклонилась. – Если вы не хотите общаться с мисс Андромедой, вы можете поступить иначе. Навестите нотариуса и напишите отказ от уплаты долгов вашей матушки. Она ведь и вправду брала деньги взаймы без вашего ведома…

— Запомни, тварь, — юноша все-таки сорвался, — Малфои не отрекаются от своих родственников! Если ты еще хоть раз заикнешься об этом…