— Что ты имеешь в виду? – спросила Розалина, лениво потягивая сливочное пиво.

— Парень, который работает с мистером Уизли, — условно–досрочник на принудиловке. Я готова голову дать на отсечение, что он голодает, причем давно! Видела бы ты, как он на еду смотрел! Почему Министерство позволяет себе так унижать своих противников?!

— Потому что они, если бы победили, не голодом нас морили, а поубивали бы всех! Помогал выродок Волдеморту – пусть на своей шкуре почувствует, почем фунт лиха!

— Я не согласна! Нельзя уподобляться злодеям, против которых мы боремся! Если мы станем такими, как они, — ради чего тогда все наши усилия?! Сдались бы Волдеморту без боя, — может, больше людей уцелели бы!

— Ты как всегда преувеличиваешь, Селия! Преступник должен в тюрьме сидеть, а твой разнесчастный Пожиратель ходит на свободе, работает под началом у Арти, учится уму–разуму… Этот выродок Министерству должен быть по гроб жизни благодарен!

— Невозможно быть благодарным тому, кто морит тебя голодом!..

И вот сейчас парень, о котором рассказывала Селия, сидел на соседнем стуле, повинный только в том, что обязан был выплатить долги матери–феллера. Если бы он плакал, угрожал или каялся, Розалине было бы легче отправить его в Азкабан, но мальчишка, несмотря на смертельный ужас, держался не так уж плохо. То есть совсем неплохо… И, похоже, он так устроен, что прямой помощи не примет… Мисс Дункан вообще относилась к Министерству без особого восторга, а уж жизнь своей единственной подруги и ее детей ценила намного выше всех дурацких законов мира, вместе взятых, поэтому не колебалась ни секунды.

— Ладно, мистер Малфой, давайте запишем ваши показания. Итак, вы, как и ваш отец, увлекаетесь коллекционированием антиквариата?

— Да, мэм, — даже забинтованное лицо не помогло мальчишке скрыть изумление.

— Гуляя, вы случайно проходили мимо этого антикварного магазинчика и решили зайти, потому что, несмотря на поздний час, он был открыт?

— Все верно, мэм.

— Войдя, вы спросили у продавца, что он может вам предложить. Он показал вам драгоценности, которые вас заинтересовали, и вы решили их купить. Договорившись о цене, вы достали деньги, и тут вбежали мы. Все верно?

— Да, мэм.

— Что ж, я очень рада, что досадное недоразумение разъяснилось, мистер Малфой. От имени Департамента мракоборцев приношу вам свои извинения. Вы хотите забрать деньги или драгоценности?

Мальчишка дернулся, ожидая подвоха, но собрался с силами и твердо ответил, глядя собеседнице в глаза:

— Деньги, мэм. Они все-таки мои. А кто знает, откуда взялись эти драгоценности?

— Хорошо, мистер Малфой. Только подождите немного, я сниму с них наши метки…

Толстуха помахала палочкой над галеонами, а потом сказала:

— Можете их забрать, мистер Малфой. Надеюсь, никаких проблем с ними у вас не будет, но в жизни случается всякое. Если хоть что-то пойдет не так – обращайтесь ко мне. Вот моя визитная карточка. И палочку свою не забудьте!

— Спасибо, мэм, — Драко быстро забрал палочку, деньги и визитку.

Женщина тем временем сложила драгоценности в мешок и спрятала его себе в карман.

— Не за что, мистер Малфой! Защищать закон – наша работа! Вы сможете сейчас трансгрессировать самостоятельно?

— Боюсь, что нет, мэм.

— Насколько мне известно, ваш особняк находится неподалеку от …?

— Верно, мэм.

— Я трансгрессирую вас туда, а до своего дома вы, думаю, сумеете дойти пешком. Давайте руку!

Он снова вздрогнул, но руку протянул. Розалина немедленно трасгрессировала. Доставив мальчишку на место, она вернулась обратно в магазин и с удовольствием увидела растерянных мракоборцев.

— А где арестованный? – недоуменно спросил один из них.

— Произошло недоразумение, а когда все разъяснилось, я отпустила мистера Малфоя.

Сразу несколько мракоборцев подняли волшебные палочки, пытаясь найти на начальнице следы Империуса, но ничего не обнаружили.

— Малфой… — задумчиво произнес один из парней, — это тот самый, который…

— Вот именно, — кивнула Розалина. – Бюрократия, туды ее в качель! Сейчас из-за портативок все на ушах стоят, вот и рыщут везде как ненормальные, срывают друг другу оперативные комбинации… И настоятельно советую всем молчать о случившемся! Кто хоть слово вякнет – тому сначала я память сотру, а потом – Арти. Забудете, как ложку ко рту подносить!