Прошу тебя, святой Божий Фаддей, молись о мне, недостойном рабе твоем; ибо не дерзаю назвать тебя сыном. Смотрите, братия мои, что случилось, какое сокровище и какого брата мы приобрели. К славе Божией, и к нашей хвале, а также и к радости целой Церкви служит мученик Христов Фаддей.

Что еще? Будут, — говорит Господь, — первые последними и последние первыми (Мф.19:30). Это я говорю об Иакове и Лукиане, из которых один подвизался, и, о, если бы подвизался до конца вместе с Дорофеем и Виссарионом! А другой по грехам моим потерпел кораблекрушение с подобными себе. О, как пали они, несчастные, среди светил! Таким образом они забыли Сказавшего: Не бойтесь убивающих тело (Мф.10:28). Разве не знает меры сил единый Сильный и укрепляющий немощных? И свидетели этому близко. Разве не исторгает Он из беды слабых по природе, а не по воле? Свидетель Фаддей на небе верен (Пс.88:38).

Не будем же пугаться, братия мои, и не будем страшиться, видя падение поражаемых, спасаясь мыслью о том, что и мы не в состоянии перенести ударов. Будем переносить их силой Божией и идти вперед, хотя бы встретился огонь или меч. Бог идет впереди и призывает нас войти в обетованное нам царство, как Израиля, — в обетованную землю. Разве вы не знаете, что потерпели возмущавшие тогда народ, говоря: «Мы не сможем войти, ибо там грады ограждены до неба и мы видели там исполинов, сынов Енаковых (Втор.9:1; Числ.13:34)?

Что же случилось? Не за это ли они были сожжены огнем, и весь роптавший народ погиб, и тела их остались в пустыне?

Пусть никто не будет таким возмутителем, никто — малодушным, никто — потерявшим надежду. Пойдем, братия, пойдем, как Халев и Иисус Навин, наследники обетования. Поколеблются перед нами умственные стены, как тогда Иерихонские, от трубных звуков благодарности, которую воспел блаженный Фаддей, взывая с самого начала подвигов: сей день сотворил Господь (Пс.117:24). Так убеждаю, так прошу; мы, — говорит апостол, — посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас (2 Кор.5:20). Умоляю не бояться даже смерти за Него и с Ним, если будет нужно.

Это письмо ко всем, хотя и написано тебе, добрый сын. Поэтому всех приветствую и всем сорадуюсь в страданиях. Кто достоин восполнить недостаток скорбей Христовых в плоти своей (Кол.1:24)? Горе же отрекшемуся и отступившему, пусть даже и под угрозой смерти; ибо вечная смерть будет пасти их, и праведные скоро будут владычествовать над ними (Пс.48:15).

Мир вам Христов, держава, сила, утешение, молящимся обо всех братьях и обо мне, чтобы и я, по милости Божьей, оказался исполнителем того, к чему призываю. Находящиеся со мной братья приветствуют вас.

Что потерпел ты, честный отче? Подписка стала для тебя кораблекрушением. Сколько ты оплакивал это падение? Ибо поистине падение — это восстание против святой иконы Христовой, хотя бы ты только подписался рукой. Я узнал об этом из твоего письма, человек Божий, и сострадал, совоздыхал, соболезновал, взывал горько, как и следует дружелюбно расположенному.

Ибо мы члены друг другу (Еф.4:25), и если страдает один член, то вместе с ним страдают и все члены, — говорит апостол. — И если славится один член, с ним радуются все члены (1 Кор.12:26). Но, о бедствие! Мы подверглись нападению, устрашились, убоялись того, чего не должно страшиться и бояться, если действительно читаем слова: Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф.10:28).

Зачем же ты, друг, обратил речь ко мне, непотребному? Какое врачевание могу я предложить, болеющий грехами и не принадлежащий к тем, кому вверено исцеление таких ран? Бог — не Бог нестроения; исправление и исцеление пресвитеров, т. е. священников, Он вверил епископам. Ты требуешь от меня того, что выше моих сил. Не следует этого делать. Впрочем, чтобы мне не оставить тебя совершенно без ответа, с любовью предлагаю тебе следующий совет.

Благой Бог не хочет смерти человека, но хочет, чтобы он обратился от пути своего и жив был (Иез.33:11). Итак, если раскаяние твое истинно, то совершенно устранись от священнослужения; только по какой–либо настоятельной нужде можешь преподать кому–нибудь Святыню. Ибо иногда из–за нужды и затруднений бывает и так, что иной сам от себя принимает ее для избежания ереси. Поэтому, что сделал ты сам по себе или по внушению другого, то похвально и хорошо для умилостивления Бога.

Но разрешить священнослужение совершенно нет никакой возможности, даже если такое разрешение будет дано каким–нибудь архиереем. И так до водворения мира в Церкви Божией, когда все подобное будет надлежащим порядком определено соборным судом и получит божественное решение.

Если же скажешь, что, подписываясь, ты восклицал, что покланяешься святым иконам, то, прости, брат, и Пилат, устами называя себя невинным в убиении Христа, тростию утвердил Его смерть. Вот что тебе советую я, смиренный, как пред Богом.

Прошу совершать молитвы о моем спасении при сокрушенном покаянии твоем. Утешай святых отцов моих из епископов, которых, по твоим словам, ты видел, и приветствуй их, как бы от меня, несчастного.

Я утешаюсь, сын и брат, письмами твоими, ибо они приходят в порядке и чужды неприятного многоглаголания. Достоинство письма — то, что оно тотчас касается предложенного предмета и говорит о том, что нужно, а не возвращается к тому, что не таково. Пойдем же далее.